распиши писало 2017 | тур 3: проза

[распиши писало]

Автор: Ханна Нираи
Тур: тур 3, «Хроники Нарнии»
Название: Не спрашивай, зачем он ей
Тема: И-йо-го-го-и-га-га-га-а, говорящий конь
Вид работы: проза, юмор
Сеттинг: ориджинал, условное будущее с элементами мистики и фольклора (ранее в цикле: раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь)
Персонажи: Дис, Ахава и, собственно, говорящий, гм, конь
Размер: драббл, 307 слов
Примечание: книгу не читала >__<

— Но рога-то нет, — Ахава уже пихал его локтем под рёбра, но Диса несло. — Технически это делает тебя обычной лошадью.

— Технически ты — плешивая обезьяна, — обиделся единорог. — Белый олень, зачем ты привёл ко мне обезьяну?

— Он извиняется, — сказал Ахава и выразительно посмотрел на Диса.

Дис поднял руки ладонями вверх:

— Да я вовсе ничего такого и не говорю, просто… во всех легендах упоминался рог. Я пытаюсь разобраться. Извини, пожалуйста, если что.

Единорог некоторое время смотрел на него с плохо скрываемым презрением, а потом встал с полянки клевера, на которой царственно возлежал во время их недолгой беседы:

— Спроси Белого, куда деваются рога. Быть может, он тебя просветит.

И, махнув роскошным хвостом, в три шага скрылся в лесной чаще.

Ахава с укоризной покачал головой:

— Зачем ты так? Он бы тебе рассказал много.

— А откуда мне было знать, что это опасная тема? — возмутился Дис. — Можно подумать, я каждый день вижу говорящих единорогов и знаю, как с ними общаться! Вот с теми русалками же замечательно получилось, ты меня предупредил, и я расчёску им не дал.

— Тебе не пойдёт лысина, — фыркнул Ахава, а потом вдруг смутился: — Он… сбрасывает.

— Сбрасывает рог? Как ты? — заинтересовался Дис и потянул из рюкзака блокнот. — Он поэтому сказал у тебя спросить? А как сбрасывает, как олени, когда слишком большим вырастает, или?..

Ахава зажал ему рот ладонью.

— Замолчи, — очень серьёзно сказал он и, сняв с головы клеверный венок, надел его на Диса. — У него есть подруга. Он сбросил ей в подарок.

— А зачем ей второй рог? — спросил Дис. Через ладонь получилось невнятно.

— Тихо! — снова застеснялся Ахава. — Это человек. Он тебе завтра сам расскажет. Если будешь хорошо себя вести.

— О! — просиял Дис, отпихивая от лица его руку. — Он тоже?.. Он поэтому согласился с нами погово…

На этом ему пришлось прерваться: подавился сунутым в рот венком. Немного утешало, что Ахава вплетал в него только четырёхлистники. Дополнительная удача в его деле лишней никогда не бывает.

@темы: проза, русский язык, распиши писало 2017, распиши писало 2017 тур 3

---

распиши писало 2017 | тур 3: проза

[распиши писало]

Автор: perfect shotgun
Тур: тур 3, «Хроники Нарнии»
Название: with a face of all eyes
Тема: Питер Великолепный
Вид работы: проза, немножко мистика, домашняя зарисовка о воспитании маленького нех
Сеттинг: оридж (тот же, что в первом туре и в бонусе второго)
Персонажи: омп х2 (Шейд, Ид)
Размер: драббл, 794 слова
Примечание: приквел к обоим текстам

С маленьким сородичем управиться не проще, чем с человеческими детьми — Ид точно так же пробует на зуб все подряд (но хотя бы не чувствует голода, да и живот у него не болит). Еще он время от времени пытается нападать на людей; запирать бесполезно, постоянно менять выбитые двери и прогрызенные решетки жалко и дорого, так что приходится следить и вовремя догонять. Еще он упрямый и плохо разбирается в человеческих правилах (например, "не выпрыгивать из окна машины на полном ходу", "платить за еду" или "не есть бокалы на глазах у бармена").
Еще он ничего не помнит о своем предыдущем и, кажется, не умеет читать.
— Я просто понимаю, — Ид хмурится, когда Шейд спрашивает его об этом, и торопливо дожевывает что-то; по запаху — бумага. — Но не всегда и не точно. С вывесками просто, в записках примерно половину слов, а вот эти большие штуки с твердой коркой не понимаю совсем. Только голова болит.
Шейд сам не умеет выбирать книги, да и читает нечасто (особенно теперь), но хотя бы знает, для чего они нужны, и не называет их "штуками". С другой стороны, может, он и правда принес что-то не то: в магазине на него как-то странно посматривали.
— Я скоро принесу еще одну, — говорит он вслух. — И ее тебе есть нельзя. Попробуй прочитать хоть страницу.

В этот раз он выбирает другой магазин и, потолкавшись у стеллажей, принимается за поиски кого-нибудь, кто может ему помочь. Со всех сторон пахнет бумагой и краской — сильный, специфичный запах, — и он молча радуется, что рискнул и не стал брать Ид с собой: тот наверняка не сдержался бы, и ситуация вышла бы... неприятной. Из этого городка он уезжать пока не готов.
Первый консультант, с которым он сталкивается — девушка лет двадцати двух, немного переборщившая с духами; он поводит головой, присматриваясь — миловидная блондинка, кажется, сероглазая. Впрочем, через очки не разглядеть.
— Вам помочь? — голос у нее тоже приятный, хоть и немного неуверенный: кажется, она недавно на этой работе, но, может, ему просто кажется. Читать мысли он не может.
— Да, — он кивает. — Мне нужна книга для младшего брата. Что-нибудь простое, но интересное.

Честно? Он не уверен, что это достаточно простая книга. Лучше бы он купил букварь, как и хотел раньше — Ид бы не обиделся, он даже не знает, что это такое; впрочем, делать уже нечего. Память предыдущего подсказывает, что это действительно написано для детей, мистика, загадки, волшебство, целый новый мир в шкафу, только Шейд не уверен, что младший это поймет.
Еще Шейд не помнит, есть ли хоть одна детская книга, описывающая мир глазами взрослого. Ид совсем маленький, но телу около двадцати, и жить ему придется по взрослым законам и условиям — по крайней мере, на людях: не закатывать истерики, не кататься по полу, не бить посуду, не... впрочем, он и так ничего такого не делает. Он просто "со странностями". И иногда ест людей.
Впрочем, от последнего Шейд намерен его отучить.

Ид дремлет на диване, спрятав голову под подушку и накрывшись пледом; он одет, даже куртку не снял, и от него пахнет дождем. Ноги босые, холодные и немного влажные, в твердой крошке — кажется, бетонной, — и когда Шейд осторожно прикасается ко взъему, Ид смешно поджимает пальцы, будто от щекотки.
Может, он выходил гулять, а может, решил посидеть на балконе, точно и не скажешь. Шейд оставляет книгу в изголовье и, плотно прикрыв дверь, уходит на кухню; в доме должны быть лекарства, и надо бы их найти, просто на всякий случай. Такие, как он, не болеют, но Ид необычный и родился неправильно, так что лучше не рисковать.

Он задремывает на кухне, уткнувшись лбом в собственный локоть, и поднимает голову уже в сумерках, услышав из соседней комнаты приглушенный голос. Говорит Ид, тихо и размеренно, будто читает стихи или заклинание; зевнув, Шейд щелкает чайником и выходит в коридор.
Ему не страшно, просто любопытно, с кем может говорить младший. Не-сородичей в этом квартале нет, он проверил, и вряд ли к ним пришел Делсин (хотя это приятная мысль); кажется, Делс даже не знает, где они сейчас живут. Ид просто не с кем говорить, кроме как с собой, но так он не делает тоже: просто не понимает, зачем.

В комнате горит горит свет, и Ид в нем выглядит странно — слишком хрупким, слишком домашним; из пледа торчат только голова и кисть — длинная, бледная, с чуткими пальцами. И еще книга, открытая ближе к середине. Ид медленно крутит головой, вчитываясь — слева направо, рывок обратно и снова слева направо, медленно и спокойно; иногда замирает и дергается несколько раз, перечитывая слово раз за разом. Нечеловеческие движения кажутся до странного естественными — так делают все сородичи, так делает он сам; что поделать, не можешь шевелить глазами — шевели головой.
— Я читаю, — говорит Ид совсем тихо и снова поводит головой. — Вслух. Про детей, спрятавшихся в шкафу и попавших в неизвестное место. Это почти-сородич? О которых ты обещал рассказать?
— Почти. Может быть. Я почти не помню эту книгу, но выглядит похоже. Тебе нравится?
— Нравится, — Ид улыбается — широко, показывая крючковатые зубы. — Очень.

@темы: проза, русский язык, распиши писало 2017, распиши писало 2017 тур 3

---

распиши писало 2017 | тур 3: проза

[распиши писало]

Автор: 1234-fires-in-your-eyes
Тур: тур 3, «Хроники Нарнии»
Название: mountain at my gates
Тема: Тархистан
Вид работы: проза
Сеттинг: фанфик по Майору Грому
Персонажи: Мердок/Кирк
Размер: мини, 1710 слов
Примечание: продолжение этого, не бечено, нецензурная лексика

Вот как началась эта байда.

Кирк все утро провел в бюро. О’Финнеган устроил масштабный подрыв задниц, когда ему прилетело за нераскрытое убийство в прошлом месяце. Дело вел Эд, его единственным подозреваемым был какой-то мутный индус, которого почти сразу депортировали, когда выяснилось, что он второй год умудрялся жить тут нелегально. Впрочем, никаких доказательств его причастности к убийству все равно не нашли. О’Финнеган был просто в ярости: отчетность через жопу, статистика раскрываемости испорчена; а когда осведомитель Рэя принес на хвосте слухи о том, что кто-то толкает герыч в порту, ему вообще наглухо снесло крышу. Строительство его дома приостановили из-за тотального финансового пиздеца по всему миру, еще Кирк слышал, что его жену сократили, и вишенкой на торте стал пинок под зад от начальства. Если бы Кирк был на его месте, его, вероятно, нашли с передозом еще в прошлые выходные.

О’Финнеган тут же поднял всех на уши и первым делом велел пощупать местные группировки. Когда его несло, он был неумолим, как понос. Кирк опоздал на собрание из-за сломанной кофеварки, и когда вернулся из жральни через дорогу, О’Финнеган в отместку задержал всех еще на двадцать минут. Естественно главным подозреваемым были Дети Святого Патрика, но чтобы эта болезненная одержимость не выглядела такой очевидной, он приписал еще несколько группировок: Майти, которые и впрямь могли этим заниматься, учитывая их недавний договор с кубинцами; банду Гиллигана, которую каждый гарда считал своим долгом добавить в какой-нибудь преступный список, хотя Джон в свои восемьдесят уже не тянул герыч и давно перешел на нелегальный импорт беспошлинных сигарет; и ребят Рори Кэхилла, бывшего другана Мердока из ИРА. Остальных Кирк пропустил мимо ушей, слишком мелкие были рыбешки. Впрочем, на них О’Финнеган все равно выделил несколько человек. Кирк его понимал где-то в глубине души. Герычем действительно занимались несколько группировок, только портовыми были не Дети Святого Патрика, а китаезы. О’Финнеган об этом, конечно, ни хрена не знал, но пока между двух зол Кирк выбирал родное ирландское. С китайцами дела обстояли сложнее.

Когда они только начали вести дела, то действовали скромно, как и подобает новичкам. Через два года китайский товар, более дешевый и доступный, чем афганский, приобрел бешеную популярность, и вот тогда начались проблемы. Китайцы заполонили улицы, с ними не получилось договориться насчет территорий, и эти сраные узкоглазые вцепились в юго-восток, как клещи. Решив поначалу, что проще отдать им порт, Мердок спустил все на тормозах, к тому же это никак не влияло на их поставки. Китайцы возили герыч из Китая по воде, а Мердок принимал его в аэропорту рейсами из Мексики, Алжира и Афганистана. Он долго пытался не обращать внимания на их возню, но, когда китайцы принялись щипать его дилеров в пограничных районах, его терпение лопнуло.

Китайцев едва набиралось три процента во всей драной Ирландии, а проблем они доставляли еще больше, чем какие-нибудь радикальные исламисты. Они ощутимо давили количеством, когда дело доходило до стычек, и это напрягало Кирка сильнее всего. Пока что у него не было задачи нарыть на них информацию понажористее чем та, которой располагало Бюро, но он жопой чувствовал, что эти времена не за горами.

Он дозвонился до Мердока, доложил ему горячие новости и забил стрелу в «Максвини». Нужно было обсудить, что делать с китаезами, потому что на этот раз отвертеться точно не выйдет. Решать нужно было по-быстрому. Если О’Финнеган выйдет на них первым, они потянут за собой всех остальных. И первым ко дну пойдет Кирк, потому что это он два года назад ездил на переговоры с Фу. И хоть китайцы говорили, что все бледножопые для них на одно лицо, Кирк почему-то был уверен, что его бледную жопу они запомнили, как свой гребаный гимн. Его не прельщала перспектива отбывать пятнашку за «десять-двадцать семь» в самый разгар молодости. Если он и планировал загреметь в тюрягу, то на старости лет, как знатный, зажравшийся гангстер. Или на худой конец сдохнуть от пули в башке где-нибудь в Трахистане, где он будет пробовать товар, и его по ошибке грохнут вместо Мердока.

Кирк свалил из Бюро раньше на три часа, пожаловавшись на невралгию. Его кислое ебало почти всегда выглядело так, будто ему защемило какой-то лицевой нерв, и О’Финнеган даже не стал орать, просто махнул рукой и велел закончить отчеты по грабежам к среде.

Когда Кирк приехал в паб, Мердок уже ждал его на втором этаже, в кабинете Барнса, жрал жиденькое рагу и читал сентябрьский выпуск Репаблик. На нем был темно-синий джемпер, узкий, как подштанники, невозможно оторвать взгляд. Только выглядел он в целом как-то хреново, как будто плохо спал. Последнее время ему тоже было несладко из-за всей этой херни с кризисом, пришлось даже несколько картин продать, чтобы заплатить налоги. Кирка нехило волновало его финансовое положение, особенно в той плоскости, где оно влияло на его настроение. Недовольный Мердок был занозой в жопе, а Кирку предстояло уговорить его кинуть О’Финнегану кость вместо того, чтобы вывозить все дерьмо самому.

— О’Финнеган не знает, что это китайцы, — Кирк плотно закрыл дверь и прочитал сообщение от Рэя, кто-то опять наебнул гребаную кофеварку. — Вообще-то он думает, что это Дети Святого Патрика.

Он снял куртку и повесил на стул возле двери. Каждый раз, когда они с Мердоком оставались вдвоем, на Кирка накатывала паранойя. Он не мог точно описать это странное ощущение, которое граничило не то с желанием немедленно свалить, не то остаться и посчитать, как скоро ему понадобятся колеса. Когда стремно и в то же время до дрожи сладко.

Чтобы за неимением Ксанакса хоть как-то отвлечься от дури в башке, Кирк убрал телефон в карман, чуть наклонился и взял со стола сиги. Он старался сразу говорить по делу, но подспудно все ждал, что Мердок переведет тему на какую-нибудь отвлеченную херню или просто спросит «как дела». Ему так хотелось по крайней мере. И в то же время не хотелось, как будто любой шажок сдвинет его облюбованную паранойю с мертвой точки.

— Пусть дальше так думает, мне нужно знать, сколько человек у Фу, — ответил Мердок. — Финн прикрутил все договоренности до января, а ты займись китайцами.

Развалившись в кресле, Кирк закурил, пододвинул к себе пепельницу и посмотрел на Мердока. Тот перелистнул страницу и подул на ложку с бульоном. В кабинете Барнса кроме сельдерея и мясного рагу пахло табаком и пылью. Крохотное, засаленное окошко закрывали тяжелые шторы из старого, зеленого жаккарда. Несмотря на потертую мебель и темноту, здесь было уютно. Даже кучи коробок с документами, которые никто не разбирал уже несколько лет, не портили общей атмосферы.

Кирк наблюдал за тем, как Мердок ест, чисто из любопытства. И ему не нравилась эта медленная сосредоточенность и глубокая складка между бровей. Когда много лет твоя работа частенько заключается в том, чтобы ловить в чужой мимике ответы на свои вопросы, не составляет труда применить эту штуку и в обычной жизни.

— Значит бабла до нового года можно не ждать?

— Из-за задержки потеряем процентов сорок, — тихо сказал Мердок, будто если повысит голос, то просрет все пятьдесят. — Тебе деньги нужны?

— У меня ипотека, они всегда нужны, — Кирк не держал нала в заначке на случай, если его двойную бухгалтерию раскроют. Вообще не держал свободного нала, если по-честному. Несколько сотен было спрятано в тачке за городом, плюс золото на пару тысяч в горшке с кактусом. Эту фишку он подсмотрел в кино, и она ему понравилась. Их он потрошить не собирался. Остальное бабло лежало на счетах. Если бы его «ипотека» была легальной, он бы не знал проблем. А с суммой его кредита и уровнем дохода от наркоты и оружия О’Финнеган быстро закроет его до первых... до чьих-нибудь седин. Кирк знал, что его счета могли пасти, и не хотел рисковать.

— Сколько? — Мердок перемешал рагу и выложил на тарелку под чашкой кусочки вареной моркови, затем отклонил ее от себя и собрал остатки бульона в ложку.

Кирк промолчал, в груди опять вздрогнуло это идиотское ощущение. Прихватило, как перед дракой.

— Кирк, сколько? — Мердок устало посмотрел на него, и тянуть кота за хвост быстро расхотелось.

— Четыре штуки.

— Возьмешь из общака, — тут же ответил Мердок и опустил взгляд. Наверно такая забота могла бы выглядеть трогательно, если бы Кирк не знал его так хорошо. Неплатежеспособность означала проблемы с конторой, звонки поручителям, работодателям. Кирк не хотел привлекать к себе лишнего внимания. Мердок тоже.

Кирк поджал губы, когда зазвонил телефон. Это был О’Финнеган, и ему пришлось ответить. Мердок снова перелистнул страницу, но больше грел уши, чем читал. Кирк прижимал трубу к холодному уху и незаметно поглядывал на Мердока, пока тот делал вид, что увлекся своей сраной газетой. О’Финнеган говорил будто по громкой связи, наверно у них там опять совещание. Кирк сунул сигарету в пепельницу и откинулся на спинку кресла. Он молча слушал, и когда О’Финнеган закончил, то ограничился только коротким «понял, сэр» и нажал отбой.

— Ладно. Ты не хочешь оставить это дело Бюро? — Кирк поерзал и чуть сдвинул кобуру. — Мне собираются поручить проверку нелегалов. Могу сдать им китайцев, и пусть дальше разбираются.

— Нет, — Мердок подтянул рукава, взял сигарету, тлевшую в пепельнице, затянулся и уставился на Кирка в немом ожидании.

— Их гораздо больше, чем два года назад.

— Вот и узнай — сколько, — Мердок снова уткнулся в сраную газету.

— А если они связаны с Триадой?

— Мне неинтересно, с кем они связаны, О’Райли, мне интересно, сколько их там, ясно?

— Подожди хотя бы пару дней, я наведу справки. Зачем рисковать? Мы и так на мели.

— Иди работай, — Мердок потушил бычок и, встав из-за стола, добавил: — Я скажу Роланду, что ты заедешь за бабками.

— Мердок.

В кабинет зашел Барнс и, помахав руками, мол, я на секундочку, схватил коробку, бренчащую стеклом пивных бутылок, и выволокся за дверь, по дороге неуклюже задев жопой стул. Кирк решил, что сейчас лучше не спорить, он поднялся с кресла и собрался уходить, когда Мердок поманил его двумя пальцами. Как какую-то шестерку, чтоб его.

— Что? — спросил Кирк. Он сомневался пару секунд, прежде чем мозг подвис и напрочь сдулся. Опять. Кирк вздохнул и как на привязи обошел стол, чтобы встать напротив Мердока. Он будто закинулся флаконом Бромгексина, тянуло сделать какую-нибудь совершенно безбашенную херню. Быстро, не думая, пока не зассал.

— Ты меня понял? — Мердок смотрел, не отрывая взгляда. От него пахло тепло и хорошо настолько, что невольно брала зависть. Как может от кого-то пахнуть так хорошо? Так правильно. — О’Райли.

Должно быть, он какой-то особенный извращенец, раз радуется этой агрессивной, болезненной мандражке, стоит ему приблизиться к МакАлистеру. Холодный пот подмышками, липкие, соленые ладони, давление в груди, сжимающееся очко, еще хуй разберешь: от страха или как будто от предвкушения. Немного похоже на его ходьбу по краю банки Ксанакса.

— Понял, блядь, не чижик, — разозлился Кирк. Он знал этот взгляд. Мердок так смотрел, когда догадывался, что у человека перед ним есть свое мнение на тему. Смотрел, чтобы лишний раз напомнить, что этого мнения никто не спрашивал.

Кирк оделся, поблагодарил за деньги и свалил.

@темы: проза, русский язык, распиши писало 2017, распиши писало 2017 тур 3

---

распиши писало 2017 | тур 3: проза

[распиши писало]

Автор: Мистер Ирбис
Тур: тур 3, «Хроники Нарнии»
Название: Захватчики
Тема: Юстас Вредд
Вид работы: фанфик, джен
Сеттинг: Fallen London
Персонажи: Майлз Эдвин, Каттер Эдвин, фаберовы крысы
Размер: мини, 1200 слов
Примечание: герои те же, что и в текстах предыдущих туров, текст можно считать приквелом к первым двум. Написано по мотивам квеста «A Bad Case Of Rattus Faber». Улыбчивый Джек — падше-лондонская версия Джека Потрошителя. Голодный Кот — не самое очаровательное животное, жрет все подряд.

Положение становилось серьезным. Надо было искать спасения.
— Ловушки, — предложил Каттер. Он стоял на коленях в кладовой и внимательно изучал щель в полу между стеной и шкафом; заглядывавший ему через плечо Майлз готов был поклясться, что эту щель не прогрызли, а тщательно прорубили топориком или выпилили крошечной ножовкой. — Дай мне один вечер, и я соберу что-нибудь подходящее.
— Спасибо, конечно, кузен, но я уж как-нибудь сам разберусь.
— Мое дело предложить, — Каттер поднялся на ноги и отряхнул брюки. — Ты можешь перебраться ко мне, если хочешь…
— Не хочу тебя стеснять, — Майлз похлопал его по плечу. — Да и… знаешь, что-то мне подсказывает, что это не выход. Они ведь могут и до твоего дома добраться.
— Не доберутся.
Ну да, действительно. Ловушки.

После ухода кузена Майлз снова заглянул в кладовую — мыслительный процесс всегда вызывал у него зверский аппетит. К счастью, захватчики пока не успели добраться до верхних полок, и Майлзу повезло найти там нетронутый кусок сыра и пару галет.
Возможно, думал он, дело было в его недолгом сотрудничестве с Департаментом ликвидации угроз; но кто может обвинить парня, решившего зарабатывать честным путем? Вор из него не получился, а заниматься тошерством Майлз считал ниже своего достоинства. Работа же крысолова открывала некоторые перспективы.
— В том числе не самые радужные, — вздохнул Майлз. Пол у него под ногами мелко задрожал, и со стороны кладовой донесся негромкий, но отчетливый шум взрыва. Похоже, захватчики решили прибегнуть к динамиту.

Сначала он пытался договориться, призвав на помощь дипломатический талант Каттера и корзинку ячменных лепешек. Переговоры прошли на удивление мирно, но безрезультатно. Захватчики считали, что квартира над книжной лавкой должна принадлежать им и только им. Равно как и остатки лепешек.
Они прорывались сквозь мешки с песком и доски, которыми Майлз заделывал щели в полу. Они воровали и портили припасы в кладовой. Один из захватчиков умудрился даже прогрызть дыру в его цилиндре. Это стало последней каплей, и Майлз был вынужден прибегнуть к отчаянным мерам.

— Что мешает тебе нанять крысолова? — спросил Каттер, когда они возвращались с рыбного рынка в Спайте. Майлз пожал плечами:
— Я уже нанял. Самого себя.
Традиционно крысоловы, работавшие на Департамент ликвидации угроз, пользовались револьверами и ядовитой солью; вряд ли кому-то из них приходило в голову прибегнуть к фунту свежей пещерной форели и швабре с длинной ручкой. Впрочем, Майлз всегда считал себя творческой личностью.
Каттер остался, заявив, что ему интересно. Помогать он, правда, не собирался, но Майлз решил, что справится сам. Не так уж сложно заманить Голодного Кота в нужное место, если у тебя есть швабра и фунт свежей рыбы.
В конце концов, Майлз просто забросил приманку в комнату, где в полу было больше всего щелей, и, дождавшись, когда Кот бросится за рыбой, захлопнул дверь.
— Надеюсь, это поможет, — он вытер пот со лба. — Может, выпьем пока чаю, а, кузен?
Они не успели даже дойти до кухни, когда из-за закрытой двери донесся шум. И что это был за шум! Утробное рычание Голодного Кота! Боевые кличи крыс! Грохот! Скрежет!
А потом — глухой звук из тех, что можно услышать лунными ночами на Болотах Багсби… или же в кладовой мясницкой лавки, когда хозяин разделывает товар.
И чуть позже — пронзительный свист, означающий отступление захватчиков.
Когда за дверью воцарилась тишина, Майлз рискнул заглянуть в комнату, прихватив на всякий случай кочергу. Внутри царил сущий беспорядок: стулья были опрокинуты, картины со стен сорваны, обои забрызганы кровью. Окно, по всей видимости, выбил Голодный Кот, когда решил, что с делами здесь закончено.
— Кушетку придется сжечь, — заметил Каттер. — И шторы тоже. И… и вот это все, — он кивнул на тела захватчиков, лежавшие на полу. Точнее, части тел.
— И заменить оконные стекла, — уныло отозвался Майлз. — Поможешь мне с уборкой?

После инцидента с Голодным Котом захватчики на время притихли. Никто не пытался взорвать полы в кладовой или подкараулить Майлза на лестнице, а припасы на верхних полках оставались нетронутыми. Единственной проблемой оставались только пятна засохшей крови на полу и обоях. В конце концов, Майлз просто махнул на них рукой.
— По-моему, они стильно выглядят, — пояснил он в ответ на недоуменный взгляд Каттера. — Осталось только придумать, что я буду рассказывать заинтригованным гостям.
— Расскажи, что здесь побывал Улыбчивый Джек, — посоветовал Каттер. — Ты сражался как лев, а потом чудом сумел вышвырнуть негодяя в окно, прежде чем он достал тебя ножом.
Майлз просиял.
— Отличная идея, кузен! Так и буду всем говорить, — у Каттера сделалось несколько странное выражение лица, и Майлз нахмурился, подозревая неладное: —Погоди… Это была шутка?
Каттер отвернулся, пряча улыбку.
— Мне, пожалуй, пора. Рад был повидаться, кузен.

Прошло еще несколько дней. Захватчики по-прежнему не давали о себе знать, и Майлз решил, что они все-таки отказались от притязаний на его квартиру. Оно и к лучшему: хоть комнаты над книжной лавкой и нельзя было назвать роскошными или респектабельными, но в них всегда было тепло, квартирная плата была разумной, а собственно книжная лавка внизу таила в себе отборную пищу для ума и привлекала полезных персон самого разного рода. Грустно было бы всего этого лишиться.
Жизнь в Падшем Лондоне — городе, где любой встречный может оказаться Улыбчивым Джеком или игроком в «Нож и свечу», — приучала к осторожности. Майлз обзавелся привычкой тщательно перетряхивать постель и заглядывать под кровать, прежде чем ложиться спать. Пару раз эта привычка уже спасла ему жизнь; поэтому по пути в спальню он обычно брал с собой кочергу.
Окно спальни Майлз обычно держал закрытым, опасаясь незваных гостей, но перед сном он открывал ненадолго ставни, чтобы впустить немного свежего воздуха. С улицы хлынул привычный шум. Майлз отошел от окна и повернулся к кровати, держа в одной руке кочергу.
Из-под подушки торчал кусок толстого кожаного шнура, которого, как он был твердо уверен, еще утром там не было. Шнур этот подозрительно напоминал крысиный хвост. Стараясь не шуметь, Майлз подкрался к кровати и, подцепив кочергой край подушки, резким движением откинул её в сторону.
Прятавшийся под подушкой захватчик уставился на него блестящими, словно гагатовые бусины, глазками.
— За Стремительный Взвод! — прошипел он и кинулся в бой.
Схватка вышла ожесточенной. Захватчик кусался и извивался, и сумел дважды полоснуть Майлза по руке крошечным, но очень острым ножом. Майлз перехватил его за хвост — захватчик оказался не тяжелее кота, — и крутанул туда-сюда, перевернув вниз головой. При этом из карманов захватчика вывалилось крошечное сверло и флакончик с прозрачной жидкостью. Ударившись об пол, флакончик разбился, и комната наполнилась резким запахом эфира.
— Ну все, хватит! — Майлз отшвырнул кочергу и ухватил захватчика за шкирку. — Хватит, я сказал!
Захватчик трепыхался в его хватке, пытаясь вывернуться. Майлз встряхнул его снова — на этот раз захватчик все-таки уронил нож, — и поднял повыше, на уровень своих глаз. У захватчика было порвано ухо, а на шкуре виднелись старые шрамы, очевидно оставленные человеческими ногтями.
— Я беру тебя в плен, приятель, — проговорил Майлз отчетливо. Если где-то в комнате притаились другие захватчики, они наверняка его слышали. Значит, пора было объявить ультиматум. — Эй, вы! Хотите увидеть своего друга живым — принесите выкуп!

Выкуп он, разумеется, не получил ни на следующий день, ни потом. Захватчики рассудили, что жизнь одного из них не стоит ни жемчуга, ни кровавого золота, чем вызвали немалое возмущение со стороны пленника. Майлзу пришлось накрыть его клетку полотенцем и переставить её на ночь в кладовую, чтобы не слышать ругательств.
Впрочем, он не мог не признать, что ругался пленник весьма изобретательно.
Когда Майлз заглянул в кладовую утром, пленник выглядел успокоившимся и явно что-то для себя решившим.
— Эй, двуногий, — проскрежетал он, когда Майлз снял с клетки полотенце. — Я про-гррал. Теперь твой пленник. Об-зан жизнью. Выплачу долг. Звать Джек.
— Улыбчивый? — уточнил Майлз. Пленник рассмеялся неприятным сухим смехом, как умеют только фаберовы крысы:
— Не. Монтерей.

@темы: проза, русский язык, распиши писало 2017, распиши писало 2017 тур 3

---

распиши писало 2017 | тур 3: проза

[распиши писало]

Автор: yisandra
Тур: тур 3, «Хроники Нарнии»
Название: Персонаж третьего плана
Тема: капитан Дриниан
Вид работы: проза
Сеттинг: Mass Effect Andromeda
Персонажи: капитан «Гипериона» Нозоми Данн
Размер: драббл, 296 слов

В детстве кажется, что вырастешь и станешь героем. Будешь совершать подвиги, храбрые деяния, спасать невинных, отважно идти туда, куда не ступала нога человека… и всё такое.

Героем многое дозволено. Они нарушают правила, никого не слушают и в итоге всё равно выходят победителями.

Потом ты вырастаешь, и оказывается, что другое имя подвига – безрассудство, а за нарушением правил следует справедливая кара, как от тех, кто надзирает за порядком, так и от безжалостной природы. Что поступать как герой – значит, поступать глупо, необдуманно, и с высокой вероятностью быстро и бесславно сдохнуть.

Ты хочешь жить, а ещё ты не идиотка. Поэтому ты не становишься героем, ты становишься скучным, хоть и живописным персонажем третьего плана. О таких читатель обычно знает только имя и пару ярких фактов, и реплик таким дают не особенно много: в основном, предостережения и напоминания о технике безопасности, которые будут широким жестом отметены протагонистом. Героям нет дела до того, что каждая строчка инструкций пишется кровью, они ведь герои: что бы ни решили, окажутся правы.

Капитан Данн думает об этом, глядя вслед Алеку Райдеру. Тот, конечно, опытный боец с особой подготовкой, N7, опять же, и человек мощной харизмы – другого не сделали бы Первопроходцем. Он мог бы быть героем какой-нибудь наивной приключенческой книги для подростков: отважно идти вперёд, туда, где ещё не успели совершить все подвиги и защитить всех страждущих.

Вот только они не в книжке. Иногда Нозоми кажется, что Райдер об этом забыл.

Она не герой, даже не храбрец. Никому не интересный занудный персонаж третьего плана, который, в полном согласии со своей ролью, перечит блистающему протагонисту, и чьи возражения он отметает без лишних раздумий. Герои всегда так делают.

Она считает, что в сложившейся ситуации храбрая вылазка без дистанционной разведки и почти без оборудования – безумие и верное самоубийство, потому что только в сказках герои бессмертны.

И она, конечно же, оказывается права.

***

@темы: проза, русский язык, распиши писало 2017, распиши писало 2017 тур 3

---

распиши писало 2017 | тур 3: проза

[распиши писало]

Автор: Blushunt
Тур: тур 3, «Хроники Нарнии»
Название: И в те самые дни жила в Пустоши Пола Пламкин
Тема: Полли Пламмер
Вид работы: проза; дженовая предыстория десятого лебедя
Сеттинг: Fallout Shelter (никакого отношения к канонiчным фоллаутам текст и автор не имеют)
Персонажи: Пола Пламкин, рандомные рейдеры и убежищежители
Размер: мини, 1329 слов
Примечания: аллюзии на Племянника Чародея (с альтернативным развитием событий); легкие спойлеры к квестам, на сюжет которых всем плевать; Пола выглядит странно, как и все рейдеры в этой игре; и еще пара сносок в тексте.

Когда Смотритель Эндрью показал одиннадцатилетней Поле пыльный чемоданчик, она уже знала, что за ним стоит какая-то нехорошая история.
Смотритель Эндрью к старости не отличался особым умом. Все, что он делал — проводил непонятные эксперименты в своей комнате на самом нижнем этаже и рассказывал выдуманные им сказки с сомнительной моралью. Только правила Волт-Тек о наследовании (в остальном вполне разумные) останавливали жителей от смещения его с должности. Каждый втайне надеялся, что какой-нибудь из опытов не удастся с соответствующими последствиями.
Вышло не совсем так — Эндрью мирно умер во сне, обнимая тот самый чемоданчик. Пола, уже двадцатилетняя, лично вынула его из закостеневших рук.
Смотрительница Пола закрыла замок, села за стол, открыла чемоданчик и горестно вздохнула. Нехорошая история была совершенно правдивой.

ГЭКК. Величайшее изобретение человечества (после ядерного, будь оно неладно, оружия). Всего лишь маленький чемодан — а в нем содержится столько жизни, что можно превратить кусок Пустоши в процветающий город. Можно было бы, если бы все содержимое сохранилось.
Пола читала обрывки инструкций — расплывшиеся коды для компьютеров, советы по демонтажу Убежища, — и, еле сдерживая злость, смотрела на пыль, ровным слоем покрывающую дно чемодана. Ни семян растений, ни химикатов, ни любого инструмента из обширного перечня внутри не было.
«Видишь этот прелестный чемодан, Пола? Его содержимое могло бы спасти всех нас в будущем, но, какая жалость, он пуст. Почти пуст. Я получил его уже таким, потому что некоторые люди не умеют ценить великое! Какая жалость, Пола, столько чудесных вещиц…»
Пола не была уверена, что это было правдой, но в вещах Эндрью не нашлось ничего похожего на термоядерный реактор или голодиск. Если в пропаже оборудования и была вина экспериментов этого сумасшедшего старика, то ему хватило ума не оставить следов.
Он оставил кое-что другое.
«Но этот чудесный чемодан не один такой. Ты же помнишь, Пола, как я рассказывал о других Убежищах? Ну, не криви губы, ты прекрасно все помнишь, моя дорогая слушательница. Есть одно место, где люди были куда бережнее…»

Волтополис.
За последние пару лет Пола повторяла это слово тысячи раз — и слышала его в ответ.
Волтополис не был выдумкой Эндрью, как считали другие жители, уставшие от «сказки про утопию». Вероятно, он услышал это слово в Пустоши, в молодости, на первой и последней разведке, с которой вернулся враз постаревшим и хромым.
Ухватившись за слабую надежду, что где-то действительно существует спрятанный город, покрытый растениями прямо на поверхности и не знающий бед, Пола покинула свое Убежище, наплевав на правила Волт-Тек. Жители не могли воспрепятствовать Смотрительнице — ее слово с легкостью перекрыло двухсотлетнюю инструкцию. Может быть, именно поэтому Эндрью назначил ее своей преемницей, дав власть и возможность уйти? Зная, что она единственная воспримет «сказку» всерьез?
Пола никогда не была в Пустоши до этого. Тест показывал ее большие способности к аналитике, отличную память и не слишком хорошую силу — идеальный результат для работы учительницей, психотерапевтом или будущей Смотрительницей. Не разведчицей Пустоши.
Тест не учитывал очень важный фактор. Пола была целеустремленна и гораздо, гораздо упрямее козы.
Она надела лучшую из имевшихся в Убежище броню, вооружилась обрезом, упаковала столько антирадина, сколько вместилось в используемое разведчиками подобие рюкзака — и ушла в полном одиночестве. Никто не пошел вместе с ней.

Пола исследовала развалины старых Убежищ, пряталась от множества монстров, населявших Пустошь. Пусть она и не отличалась особенной силой, но умела думать и достаточно быстро бегать.
От одного места к другому, от одной опасности к новой — история Волтополиса обрастала подробностями, как пальцы Полы — мозолями. Обрывки легенды отправляли ее в заброшенные фабрики, электростанции и офисы. Пола добралась до одного из бывших зданий Волт-Тек и провела там несколько дней, разбирая архивы и сопоставляя данные.
Когда-то призрачный след стал ясным — координаты стали совпадать, мелькали одни и те же цифры. Убежище 525 — вот она, исходная точка, место хранения ГЭКК, который жители использовали по назначению. Значит, осталось только добраться туда и получить долгожданную награду.
Пола рассмеялась, пригладив жесткие короткие волосы.
Одиннадцатилетняя девочка никогда бы не узнала в ней будущую себя — покрытую шрамами, странно остриженную, мускулистую благодаря проведенному в тяжелой броне времени. Присоединившуюся к рейдерам.
Это было, наверное, сто упоминаний Волтополиса назад — встреча с дикими гулями, едва не закончившаяся плачевно, группа рейдеров-неудачников и все красноречие Полы, обратившее их в союзников. Рейдерам тоже хотелось найти легендарный город, настолько, что это Пола повела их за собой.
В последнее время ей казалось, что за Волтополисом не охотится только ленивый. То и дело какие-то странные люди повторяли ее маршрут, что выяснялось при возвращении в необходимые места.
«Жители какого-то Убежища искали Полу Пламкин, у них были какие-то записи», — утверждали жители 333-его. «Мы… отправили их на одно задание, не пропадать же возможности…»
«Плохо», — подумала Пола, отдавая приказ всех перестрелять.
Возможно, в погоне за Волтополисом она зашла слишком далеко. Поворачивать она не желала в любом случае.

В ту ночь, когда Пола заснула за покосившимся столом в офисе Волт-Тек, прямо на своих записях и карте, ей приснился странный сон.
Она была одна — немногочисленная, но сплоченная команда рейдеров куда-то пропала. Впереди приглашающе зияло открытым входом Убежище, и Пола знала — это оно. Пятьсот двадцать пятое. Ее цель.
У нее не было оружия, но Пола отчего-то не боялась. Все эмоции пропали, оставив странно клубящееся в груди ожидание. Темные комнаты с наполовину сгоревшими лампочками, скрипящие лифты — Пола спокойно спускалась все ниже.
Минус пятый этаж привел ее в центр управления с разбитым компьютером. На полу лежали мертвые люди — от скелетов в истлевших комбинезонах до, казалось, уснувших только что, но мертвенно бледных и в неестественных позах. Пола оглядывала их, считая, — десять, одиннадцать, двенадцать, — и все равно не боялась, только ожидание засосало под ложечкой еще сильнее.
Вторая дверь из центра была уменьшенной копией входной. Это не могло быть случайностью.
Пола обернулась к компьютеру, наполняясь досадой с каждой искрой из разорванных проводов, — и заметила огромную кнопку посреди остатков клавиатур.
Пола метнулась к ней, смела все лишнее со стола, жадно закусив губу. Это тоже не могло быть случайностью.
Аккурат над кнопкой была выгравирована надпись. Пола хотела нажать сразу, но что-то заставило ее отвлечься и прочесть маленькие буквы. «Нажмешь — от последствий не стенай, не нажмешь — от любопытства умирай».
«Что за идиотские стихи», — подумала Пола и занесла ладонь над кнопкой, но замерла на полпути. Только теперь она ощутила странную тревогу.
«Почему я должна стенать от последствий? Здесь находится вход в чертов Волтополис! Что за чушь!» — убеждала она себя, впервые за долгое время потеряв уверенность в своей правоте. «Почему я должна слушаться какой-то надписи, наверняка ее оставил какой-нибудь чокнутый старик вроде Эндрью!»
Пола приводила себе аргумент за аргументом — и отходила от стола, медленно, шаг за шагом. Хрустнула под тяжелым сапогом какая-то деталь, чуть не подвернулась под ногу человеческая кость.
Пола отошла ко входу в центр. Жать на кнопку казалось ей одновременно ужасной и до безумия необходимой вещью, и это противоречие разрывало.
Почти шагнув за порог, она не выдержала, бросилась обратно и с размаху хлопнула ладонью. Кнопка податливо ушла вовнутрь.
Сперва ничего не происходило. Пола нервно оглядывалась, переводя взгляды с трупов на дверь, тревога заставляла сердце биться быстрее, чем после побега от какого-нибудь радскорпиона.
Через несколько секунд дико завыла сирена, раздирая барабанные перепонки, дверь заскрежетала металлом, все вокруг затряслось. Пола закрыла уши, невольно присев, бросила отчаянный взгляд на дверь — и вырвавшееся оттуда сияние ослепило ее.
Пола проснулась, чуть не упав со стула. Долго моргала, смотря перед собой, пока не поняла, где находится. Часть документов упала на пол, одна из карт оказалась судорожно зажата в ее кулаке.
Пола выдохнула, успокаиваясь, расправила смятую карту с отметкой. Всего лишь сон, она устала и перевозбудилась от радостных вестей. Стоило как следует отдохнуть, а потом выдвигаться по указанным координатам.
Пола смотрела на карту еще минуту, обдумывая пришедшую в голову мысль, а затем пододвинула к себе почти чистый обрывок бумаги и достала одну из самых больших своих ценностей — довоенный карандаш.

— Снимаемся, — велела Пола, спускаясь вниз. Рейдеры, вольготно устроившееся в помещении, бывшем когда-то комнатой ожидания для посетителей, вопросительно уставились на предводительницу, расталкивая друг друга. — Предстоит небольшая работенка, прежде чем мы, друзья мои, наконец-то доберемся до Волтополиса!
Под заинтересованный гул Пола вынула из кобуры лазерный пистолет и бережно его погладила прохладный металл. Совсем небольшая работа — устроить засаду для преследующих их увальней из Убежища, в месте, на которое Пола сама их навела. Они даже не догадаются о подставе.
И тогда уже никто не помешает Поле войти в Волтополис, утопию из сказки Смотрителя Эндрью, которую она, конечно же, заслужила.

@темы: проза, русский язык, распиши писало 2017, распиши писало 2017 тур 3

---

распиши писало 2017 | тур 2: проза — бонус

[распиши писало]

Автор: perfect shotgun
Тур: тур 2, «Русские народные сказки»
Название: gone in the blink of my eye
Тема: Петухан Куриханыч
Вид работы: проза, немножко крипоты и мистики
Сеттинг: ориджинал (тот же, что и в прошлый раз; ссылка)
Персонажи: омп х2, нех
Размер: драббл, 896 слов
Примечание: кайнда приквел к первому тексту, намеренно допущенные ошибки.

В подвале воняет — ожидаемо, — мокрыми тряпками, мхом и ржавчиной. Запах сильный, и Ид фыркает, еле успев прикрыть нос — впрочем, от этого становится только хуже: этой же рукой он недавно держался за трубу. Отслеживал, куда она ведет, чтобы не врезаться в самый ненужный момент.
Черт с ними, с очками, и с его почти незрячими глазами тоже — но он видит хотя бы на свету. Силуэты, цвета, движение. А здесь темно почти как на родине, только есть запахи, звуки, верх и них... в общем, нет, это не родина.
— Ид, — недовольно шепчут справа, — сосредоточься.
— Да, братец, — бормочет он в ответ.
Постараюсь, добавляет он про себя.

Еще здесь пахнет кровью. И человеком — пока еще целым, только смертельно напуганным. Это раздражает и отвлекает — ужасно хочется есть, они слишком затянули, — и он бы с радостью отказался идти, остался в мотеле или в машине, но дело не только в охоте. Брат легко наелся бы за двоих, если бы хотел, и он тоже так смог бы; вот только сейчас его учат хитрить и подбираться поближе к добыче, а не жрать.
Для этого нужно забираться и не в такие дыры.
Добыча тоже где-то впереди, рядом с человеком — не очень далеко, не очень близко; возится, ходит туда-сюда, тяжело и хрипло вздыхает. Что-то плещет, как вода в кастрюле; может, оно и в самом деле что-то готовит. Для человека. Или из человека, только другого. Или одновременно. Неважно. Брат рассказывал про таких — не-сородичи, притворяющиеся людьми, почти как они, только гораздо хуже.
— Ид, — зовет брат снова, — не отвлекайся. Сюда.

Проход между трубами довольно широкий, но человек здесь протиснется едва-едва... впрочем, судя по запаху, уже протискивался. И довольно часто, так что, видимо, это много людей. Может, они разбудили добычу, может, у нее был сытный завтрак-обед-ужин;
он облизывается, беспокойно трогает зубы языком. Зависть — странное, непривычное чувство, как ускользнувшая в последний момент еда; он не должен этого чувствовать, особенно — к не-сородичу. Брат расстроится, если узнает.
Но он правда хочет есть.
Не-сородич гулко фыркает где-то впереди и шуршит чем-то, кажется, разворачивается — почуял их или услышал, Ид не уверен. Кажется, добыча завернулась во что-то, как человеческая женщина — в платье (судя по запаху, это тряпки, но принюхиваться ему не слишком хочется); она крупная и тяжелая, из мяса, пальцы ног когтистые — она царапает пол, когда шевелится.
— Кто это?
Голос у добычи тоже неприятный — как ножом по стеклу. Ид кривится и подступает ближе к брату; чужое плечо легко ударяется в его, и он чуть улыбается — они снова подумали одновременно. Так добыча может перепутать их запахи, решить, что они — одно существо, многорукое и зубастое; они и в самом деле пахнут почти одинаково.
Добыче явно не нужен ответ, и со сдержанным ворчанием она разворачивается обратно. К ним спиной.
Как глупо.
— Солдаты, — ворчит она, когда Ид уже готов тронуться с места; брат крепко хватает его за локоть, удерживая на месте. — Молодняк. Охотники. Длинноногие и длиннозубые. Голодные, пришли за едой. Уходите. Нет ничего у старухи, только пустая похлебка. Кыш, кыш.
Они проговаривали это тысячу раз, но в первую секунду Ид все равно теряется — от того, как быстро и ловко брат кидается к добыче, и как вибрирует и звучит его горло (почти как кошка, но не кошка); жадно и умоляюще, почти как выпрашивающий еду детеныш. Брат умеет притворяться, этого не отнять.
Ид умеет только охотиться и жрать.
— Ладно, ладно, — кажется, добыча вздыхает. — Попей из котла, станет легче. Ляг. Ляж. Улягись. Отдохнешь, полегчает, побежишь дальше. Безбрюхий детеныш.

Они замирают у стены плечом к плечу, неподвижные и тихие, выжидающие; Ид дышит ровно и спокойно, привыкая к запахам, потом закрывает глаза и сжимает челюсти — так хочется есть. Похлебка добычи не помогла, но и не сделала хуже; во рту привкус плесени и крысиного мяса, кирпичной крошки, грязной воды, и Ид катает его на языке, чтобы не броситься прямо сейчас — он не уверен, на добычу или висящего напротив человека.
Человек еще жив, только спит или без сознания, или так вымотался, что даже не может бояться; это мужчина, совсем молодой, вряд ли старше тела брата, насквозь пропахший потом, страхом и грязью. Его нужно вывести наружу, и если Ид не справится или нападет — брат будет недоволен.
Они ведь здесь именно за этим. Брат учит его хитрить, подбираться к добыче, терпеть и держаться на грани голода и охоты, и самое главное — никогда, ни за что не трогать людей; впрочем, с последним Ид может поспорить, только не хочет.

Они поднимаются на ноги, как только добыча с ворчанием уходит куда-то вглубь темноты, шуршит там и чавкает — Ид не уверен, что она делает, но ему все равно. Он и не должен знать. У него другая задача.
Брат беззвучно скользит позади него вслед добыче, чутко принюхиваясь к полу и ощупывая трубы, а потом исчезает, уходит все глубже и глубже, но Ид не страшно. Ид подступает к стене, поднимает руки, почти утыкается носом человеку в шею
(крепко сжимает челюсти, но не кусает)
и наконец нащупывает торчащий между труб острый кусок металла. Загнуто крюком, и не снимешься, пока не захочешь; Ид покрепче хватает веревку на чужих запястьях
(слишком горячих, слишком хрупких, с заходящимся под тонкой кожей пульсом)
и дергает.
Веревка поддается с громким треском, и из черноты раздается негодующий вопль добычи — услышала, все-таки не глухая, — и человек почти падает на пол, не устояв на ногах; Ид подхватывает его и пятится, прислушиваясь. Добыча идет к нему, все ближе и ближе, петляет между труб, а потом
кричит снова, уже от боли.
Ему больше не хочется есть.
Не так сильно.
Все в порядке.
— Пошли, — он тянет человека за собой и пятится, пока не прижимается спиной к трубам. — Я знаю, где выход.

@темы: проза, русский язык, распиши писало 2017, распиши писало 2017 тур 2

---

распиши писало 2017 | тур 2: проза — бонус

[распиши писало]

Автор: Rikali Lockwood
Тур: тур 2, «Русские народные сказки»
Название: Смерть
Тема: Колобок
Вид работы: фанфик
Сеттинг: Сейлор мун
Персонажи: Хотару Томоэ (Сейлор Сатурн)
Размер: драбб, 430 слов
Примечание:
Колобок – это на бой взгляд очень глубокое сказки о смерти/о любви. Я уже рассуждала о Любви в своей предыдущей работе. В этой короткой работе, хочу порассуждать о смерти. Да Хотару в данной версии около 30 лет.

-Мисс Хотару, а смерть действительно такая страшная? – Эбигейл отложила книжку со сказками мира и внимательно посмотрела на медицинскую сестру центра Святой Терезы созданной для неизлечимо больных детей. Хотару коротко вздохнула, взглянув на картинку скелета в плаще с горящими глазами. Хотару всегда знала, что её боятся люди, но некоторые их фантазии о ней пугают даже саму женщину.
-Нет Эбигейл, тебе нужно прекратить читать сказки о смерти, и обратить свое внимание на легенды об Артуре и о рыцарях круглого стола, - с этими словами Хотару забрала большой толмут народного фольклора и положила его на тумбочку. – Они более интересны и правдоподобны. Тебе пора спать Эбигейл, время позднее.
-Я читала мисс Хотару об Артуре, но я скоро умру, - начала с грустью девочка, - врачи в этом уверенны. Моя мама плачет без конца, она боится смерти. А я не знаю, что это такое…
- Поэтому ты читаешь все эти сказки народов мира, рассказывающие много вранья о явление, которое нельзя остановить?
- Да. – Девочка кивает головой, и после секундного молчания, решается озвучить свой вопрос. – А вы знаете мисс, где написана, правда? Расскажите, мне очень хочется знать.
- Смерть – эта женщина спокойна и уравновешенная Эбигейл. И она выглядит, куда более приятно, чем картинки в этих странных книжках.
- Правда? - спрашивает девочка, укладываясь на подушку.
- Правда. – Обещает Хотару, накрывая девочку одеялом. – У нее есть много нарядов и красивых масок, которая Смерть одевает, готовясь к встрече с новым умирающим человеком.
-Какие наряды? Она любит красивую одежду? – удивленно спрашивает девочка, поворачиваясь на бок.
-Разумеется. – Отвечает с улыбкой Хотару и продолжает свой правдивый рассказ для этой девочки. – Когда Смерть приходит за такими малышками как ты, она одевает свое белое платье украшенное изысканной вышивкой и маску переполненную добротой и нежностью, чтобы юное создание не испугалось её и чувствовало себя комфортно. Когда смерть приходит за людьми молодыми Смерть одевает своей серое платье, украшенное мехом и драгоценными камнями, к платью прилагается маска смирения и покоя, чтобы люди не паниковали понапрасну. К воинам Смерть приходит одетая в благородные меха с секирою в руках и маской умиротворения, что бы воин чувствовал себя победителем и был рад такому сопровождению в царство теней. Есть у Смерти наряд и для тех, кто постоянно избегает её – огненно рыжий, к которому прилагается обманчивая маска веселья и желания, дабы усыпить бдительность смертного человека. У Смерти много нарядов, и боюсь времени не хватит чтобы описать их всех.
-Смерть ответственно подходит к своей работе мисс, так же как и вы, наверное, - говорит, засыпая Эбигейл.
Хотару выключает свет в комнате и идет в своем красивом белом платье, украшенным причудливой вышивкой по коридору больницы. Время Эбигейл еще не пришло, но вот Джек уже готов к своему долгому путешествию за границы этого мира.

@темы: проза, русский язык, распиши писало 2017, распиши писало 2017 тур 2

---

распиши писало 2017 | тур 3: темы

[распиши писало]

<div align="center"><a href="http://raspisal.diary.ru/"><img src="https://i.imgur.com/BI7kksX.png"></a></div>

<div align="center"><a href="http://raspisal.diary.ru/"><img src="https://i.imgur.com/TXEfGGQ.png"></a></div>

П Р А В И Л А

Шаблон шапки для особо забывчивых:

[CODE.]не забудьте вынуть точки из CODE

<b>Автор:</b> [L][/L]
<b>Тур: </b>тур 3, «Хроники Нарнии»
<b>Название:</b> 
<b>Тема:</b> 
<b>Вид работы:</b> 
<b>Сеттинг:</b> 
<b>Персонажи:</b> 
<b>Размер:</b> 
<b>Примечание:</b>[/CODE.]

Святой рандом в этот раз работает без циферок, тк не тема идет к человеку, а человек к теме с:
Если вы хотите возвращения циферок, доложите мне! Я подумала, что это только удлиняет процесс.

ЕСЛИ НЕ УСПЕЛ К РАЗДАЧЕ ТЕМ,
смело выбирай себе любую/комбинируй и присылай на умыл соо с шапкой
дедлайн тура — 25 апреля 23:59
дедлайн бонуса через неделю после него

напоминаю, что тема может просто упоминаться, в случае с персонажами —
не столько конкретный герой, сколько какая-то часть истории про него.
сто или больше слов.

feyra — Могрим
Каридан — Квакль Хмур
мисс хогарт — Каспиан X Мореплаватель
yisandra — лорд Дриниан (капитан Покорителя Зари)
Blushunt — Полли Пламмер
Hisana Runryuu — Император-за-Морем
length — Эдмунд Справедливый
Max_McKing — король Тириан
-доставляется к пиву — Рипичип
LRaien — мистер Тумнус
Тэйми Линн — Сьюзан Великодушная
Диана Андин — Кэр-Параваль
Мистер Ирбис — Юстас Вредд
perfect shotgun — Питер Великолепный
Лахэйн — Тельмар
Ханна Нираи — И-йо-го-го-и-га-га-га-а, говорящий конь
Мисс Жуть — Аслан, Великий Лев
demi-chan — Джил Поул
Хранящая Огонь — Таш
Rikali Lockwood — Люси Отважная
MandoDiao — Дигори Кёрк
Маджере-младшая — Шаста, он же Кор
Astera Orey — Джадис, Белая Колдунья
1234-fires-in-your-eyes — Тархистан
Ортенсия — Покоритель Зари
Bokuto-san — Трампкин
Strangertown — принц Рилиан

Все вопросы можно задавать под этим или под любым другим постом.
Присылать работы можно начинать с настоящего момента, заполнив шаблон шапки.

@темы: тирания, распиши писало 2017, распиши писало 2017 тур 3

---

распиши писало 2017 | визуал

[распиши писало]

Автор: LRaien
Тур: тур 2, «Русские народные сказки»
Название: особый взгляд
Тема: «Змей Горыныч»
Вид работы: комикс-стрип
Сеттинг: комикс «Щитень Необыкновенный»
Персонажи: Тиран и остальные
Размер: 1 стрип
Примечание: мой комикс, про что хочу, про то и рисую х)

@темы: иллюстрации, распиши писало 2017, распиши писало 2017 тур 2

---

распиши писало 2017 | визуал

[распиши писало]

Автор: feyra
Тур: тур 1, «Волшебник Оз»
Название: пить, не поджигать, не перепутать
Тема: Изумрудный город
Вид работы: аестетик
Сеттинг: вариации канона
Персонажи: Изумрудный город
Примечание: запоздалая иллюстрация к стишку и к жизни.

@темы: иллюстрации, распиши писало 2017, распиши писало 2017 тур 1

---

распиши писало 2017 | тур 2: стихи

[распиши писало]

Автор: feyra
Тур: тур 2, «Русские народные сказки»
Название: погорельцы
Тема: Жар-птица
Вид работы: рифмачество
Сеттинг: ориджинал
Персонажи: Жар-птица и какой-то дурачок
Размер: драббл, 142 слова

долог путь долинами и холмами да до светлой горницы, что при храме, и опасны тропы, что к ней ведут. птичий гомон вовсе не затихает, кличут птицы горести и беду. уж она пришла, на порог поднявшись, словно нить связала добротной пряжи руку ту, что сгубит меня, со мной. вот огонь на перьях злоченых пляшет, но сгореть обоим нам суждено. ты украл перо из моей светлицы, и теперь мне пташкой не обратиться, не лететь свободною в небесах. и поют надрывно другие птицы, но их крик, царевич, ты слышишь сам. обжигает руки твоя покража, и сума твоя - угольки да сажа, и душа той сажи твоя черней. колдовство и время тебя накажут, а поймешь и сам - воротись ко мне. я тебя тогда обниму крылами, и взовьется к небу, взыскрится пламя, чтоб мне облик истинный возвратить.
долог путь долинами и холмами, но ты дважды должен его пройти.

рассмотреть картинки

Автор: feyra
Тур: тур 2, «Русские народные сказки»
Название: ластик от ошибок прошлого
Тема: Лихо Одноглазое
Вид работы: тоскливая репчина
Сеттинг: фанфик, Ведьмак 2: Убийца королей
Персонажи: Йорвет
Размер: драббл, 175 слов
Примечание: вы думали я могла не? нет, я не могла не; пользуясь случаем, передаю херовый привет Дане Сидерос <3

Говорят, что со временем
Память сдает позиции
И ты забываешь
Даты
Обиды
И все ненавистные лица
Словно они стираются безвозвратно
С жесткого диска
Говорят, будто нет
И чувства утраты
Но я не дожил, должно быть
Пока еще
Триста
И дюжина
Или несколько
Идет счет
На века, и десятилетия не имеют
Веса
А я не имею к ним интереса
Важность понятий стерлась
А память — нет
И призраки прошлого
По-прежнему
Являются спать ко мне
Обнимают меня за плечи и говорят
Вспомни, родимый, как рубежи горят
Как глотали яд
Новой войны
И млад, и стар
Все подряд
Вспомним вместе, мне говорят
Как ты лишился глаза
И как нож, что вспорол бы горло
Осечку дал
А я говорю
Зараза
Зачем приходите вы сюда
Валите туда, к забытой давно войне
И хватит являться мне
Но шрамы не сходят, а раны не заживают
Снова и снова
Это переживая
Пережевал бы, верно, сто лет назад
Но клыки затупились
Моя смерть хромонога
И слепы ее глаза
Отыскать мою душу силясь
Она тоже приходит и лежит со мной в темноте
А потом забирает тех

@темы: стихи, русский язык, иллюстрации, распиши писало 2017, распиши писало 2017 тур 2

---

распиши писало 2017 | тур 2: стихи

[распиши писало]

Автор: length (airheart)
Тур: тур 2, «Русские народные сказки»
Название: Яд
Тема: Царевна-змея
Сеттинг: сказка
Вид работы: стихотворение

Змейка-царевна, что же глотаешь ревность, где твой казак?

Так отдал тебя за ценность. Как ты теряла облик, свой ум и титул, как ты была потеряна и убита, как ты жила средь горести и лишений — он протянул ладонь и подставил шею. Сколько ты лет была с ним, да как пригрелась, как полюбила верность ты эту, смелость, сколько же раз смотрела и не мигала, глядя всю ночь сквозь пламя, покуда спал он. Семь этих лет прошли, начались другие. На расстоянии только одной руки, и — вот ты ходила следом и наблюдала, тенью невидимой по самоцветным залам. Он был хорош. Куда до него Кощею. Этому не зазорно прилечь на шею. Этого не зазорно поставить рядом — только вот если с ним научиться сладить...

Дважды по семь прошли. Ослабели чары, здесь бы конец и свадьба, пиры, фанфары... Только казак — поклон да ищите в поле. Девка, царевна, змейка ли — всё неволя. Этому подавай бочонки, мечи да царства. Этому подавай бои да дороги странствий.

Только вот в этот раз ты пойдёшь иначе. Дважды не повторишься ты в неудаче. Против тебя ни выбора нет, ни шанса. Яд берегла царевна ведь не напрасно.

@темы: стихи, русский язык, распиши писало 2017, распиши писало 2017 тур 2

---

распиши писало 2017 | тур 2: стихи

[распиши писало]

Автор: мисс хогарт
Тур: тур 2, «Русские народные сказки»
Название: дольная доля
Тема: Иван-дурак, Лев, щука и человек, По щучьему веленью ага, все три сразу
Вид работы: стихи
Сеттинг: ориджинал
Персонажи:

спойлер

серый волк
Размер: драббл, 102 слова
Примечание: пацан к успеху шел. дошел ли — вот это уже вопрос.

дольная доля, ласковая тоска, сколько такой я с сердцем своим таскал, думал, любое дело мне по плечу, только никто не слушал, как я хочу. думал, вот будет чудо мое с каймой, выйду к нему, ни в жизнь не вернусь домой, рос дураком да вывернусь наглецом, там и придется вызнать меня в лицо. стану сильней огня, тяжелей горы, конь золотой во сне поднесет дары, сладко мечталось, слаще еще спалось,
утром застряла в горлышке щучья кость.

нынче при мне и рыба и лев дрожит, сам я хожу что твой вековечный жид, жмусь потихоньку в теплый седой кожух, встречу кого -
он сделает как скажу.

@темы: стихи, русский язык, распиши писало 2017, распиши писало 2017 тур 2

---

распиши писало 2017 | тур 2: проза

[распиши писало]

Автор: 1234-fires-in-your-eyes
Тур: тур 2, «Русские народные сказки»
Название: mountain at my gates
Тема: Петушок, золотой гребешок
Вид работы: проза
Сеттинг: фанфик по Майору Грому
Персонажи: Мердок/Кирк
Размер: мини, 1429 слов
Примечание: продолжение этого, не бечено, нецензурная лексика

К тому времени Кирк еще не успел окончательно присесть на колеса, но и шанса у него особого не выдавалось уже не первый год. Последний врач, который незаконно выписывал ему рецепты, сел за это дело на восемь лет, спасибо, хоть не сдал клиентуру. Нового спонсора не предвиделось, а посвящать Мердока в свое “хобби” было опасно. Козел мог использовать это в своих целях, как рычаг давления.
Тем не менее, все это не мешало Кирку жрать свою медицину по тем рецептам, что выписывал ему доктор Энди из государственной клиники. По выходным он почти всегда был под чем-то. Когда Ксанакс кончался, Кирк закидывался аналогами без рецепта. Для хардкорных случаев дома хранился спизженный двухсотграммовый пакет Трамадола. Сейчас он был на нуле, и чтобы достать хотя бы немного, ему был нужен рецепт. Рецепта не было и не предвиделось. Оставался один вариант — стрельнуть у Билли Лу.

Кирк бы никогда не узнал, что эта цыпа почти всегда при товаре, если бы не министерский банкет, куда Марина отправила чуть ли не половину своих баб. Билли Лу, которая после школы шесть лет отмотала в психандре, забыла свои пилюли. Кирк ее выручил, и с тех пор она дважды вывозила его голяки.

— Мне нужно прикрытие, — сказал Кирк. — Если я высунусь, мне пиздец.

— Не нагнетай, — отмахнулась Марина, обхватив пальцами талию, такую тонкую в корсете, что средние пальцы левой и правой руки касались друг о друга ногтями. Кирк поморщился и полез за сигами. — Мердок сразу сказал, что снимут всех по-тихому. Будешь стоять в сторонке и следить, чтобы все прошло гладко.

— В этом вся проблема, — он курил быстро, короткими, нервными затяжками, через пару минут вместо сигареты между пальцев торчал тлеющий висящий член табачного пепла. — Если кто-нибудь облажается, я засвечусь. За мной и так следят. Мне нужно сраное прикрытие.

— Почему ты все еще здесь? Я думала, ты будешь в порту до вечера.

— Там сейчас наши, решил подождать.

— Если бы там были ваши, Мердок бы давно узнал, — Марина придирчиво разглядывала крохотную грудь чернокожей Билли Лу, в итоге поджала губы и помотала головой, и та сняла ярко-розовый кружевной лифчик. Марина перевела взгляд на Кирка. — Если потрахаться захотелось, так и скажи, ты же знаешь, девочки тебе всегда рады.

Он-то им как рад, ебаный в рот. Кирк сидел в кресле рядом, закинув ногу на ногу, и старался не трястись. Билли Лу все время косилась на его сапожищи.

— Что? — не выдержав, спросил Кирк.

— Ничего, — пробубнила Билли Лу. Марина сняла с вешалки черное прозрачное платьице, какую-то дикую рыболовную снасть с отверстиями для рук и ног и по очереди приложила к ней.

— Ты так смотришь, будто к ним прилипло говно, — Кирк потянулся к бронзовой пепельнице на столике. Она была сделана в виде ванночки, в которой лежал маленький бронзовый парень с раздвинутыми ногами и торчащим бронзовым члеником. Кирк потушил сигу в его заднице.

— У Тэдди такие же, но без шнуровки.

— Кто такой Тэдди? — Кирк уже догадывался, что за Тэдди. Слышал в разговоре о любимом мальчике архиепископа Диармайда Мартина.

— Наш спец по католикам, — еле заметно улыбнулась Марина, — на тебя похож, кстати.

— Иди нахер.

— Тебе, должно быть, в Сентфилде часто доставалось за твой грязный рот.

Кирк не ответил, потому что эта женщина опять была права.

— И кстати, — добавила Марина, — если ты думаешь, что он до сих пор не догадывается, то у тебя будут проблемы.

Кирк не понял, на какой из его косяков намекала Марина, но тему развивать не стал.

— Когда их у меня не было.

Билли Лу надула и без того пухлые губы и исподлобья посмотрела на жуткий корсет с подвязками, который Марина наотрез запретила ей надевать.

— Мне ничего не нравится.

— Детка, мы уже говорили об этом. С твоей фигурой он выглядит нелепо.

— Ты в нем на трапа похожа, — не стал церемониться Кирк. — Дай ей вон тот шелковый лифчик, он по крайней мере выглядит дорого.

— Хм-м-м... и трусы как раз, мне нравится, — Марина взяла со стола, где было в кучу свалено белье и разнокалиберные цацки, комплект из грязно-розового сатина. — Если выпрут из бюро, можешь устроиться сюда.

— Кем? Завхозом? — хмыкнул Кирк. На миг он представил, как разъезжает с шофером по магазинам женского нижнего белья, требует выдать ему шестнадцать комплектов циннвальдитовых боди, одни салатовые чикини самого маленького размера и вон тот кружевной бралетт, или затаривается бижутерией не в каком-нибудь Вестбери или Дандрам Тауне, а у кореша Титсби, который всем своим знакомым сбывает израильскую ювелирку по дешману. Для такого дела ему понадобится хипстерский пиджак и, возможно, даже что-то замысловатое на башке. Потому что в своем обычном прикиде он похож на маньяка-коллекционера.

Билли Лу вертелась перед зеркалом в розовой тряпке, когда дверь в примерочную бесшумно открылась, и вошли Мердок с Финном. Кирк еле заметно дернулся, но заставил себя расслабиться. Он знал, что МакАлистер заявится около пяти, но по привычке прибавил пару часов, надеясь, что Мердок снова положит сто куч на пунктуальность. В обратку это, конечно, ни хрена не работало.

Он, как обычно, начал с наезда, даже не переступив порог.

— Почему ты не в порту?

— У нас проблемы.

Марина посмотрела на него, как на идиота.

— Мистер МакАлистер, как вам?

Хмурая морда Мердока посветлела, когда он облизал взглядом маленькую грудь, которая в этом лифчике просто тыкала сосками в шары. Кирк отвел взгляд от лица Мердока, протянув руку Финну. Но тот тоже гипнотизировал розовое белье на шоколадном теле и ответил на рукопожатие не сразу.

Кирку захотелось купить Билли Лу какой-нибудь подарок.

— Отсюда не видно, — ухмыльнулся Мердок. — Надо будет посмотреть поближе. Подождешь меня?

Но потом расхотелось.

Марина закатила глаза и похлопала Билли Лу по тощему плечу.

— Закажи себе ужин в номер, — распорядилась она. — И передай Кейси, чтобы принес декларации для мистера О’Каллахена.

Билли Лу подцепила на палец ремешки смертоносных туфель, каблук которых мог бы пробить череп насквозь, если ударить посильнее, и свалила через обитую белой кожей заднюю дверь. Марина с хищным выражением пронаблюдала, как Мердок и Финн провожают взглядом девицу, а потом подхватила бокал и обратилась к Кирку:

— Мое предложение в силе.

— Какое предложение? — Мердока расклинило, он набросил куртку на манекена и развалился в кресле рядом с зеркалом. Финн остался стоять в пальто и с кейсом в руке. — И какого хера ты тут расселся?

— Я был у Мардж до двух, ждал, пока Чак очухается, он всю ночь где-то бухал и в терминале не появлялся. С портовой охраной уладило Бюро.

Кирк скривился, палец на свисающей с подлокотника руке невольно дернулся. Он умел складно заливать, когда припирало. Конечно, ничего с портовой охраной еще не улажено, О‘Финнеган мял яйца и боялся отдавать конкретные приказы раньше времени, но Мердоку для здоровья знать это было не обязательно. До вечера разберется. Главное добраться до Билли Лу.

— Предложение работы, — вставила Марина, не обращая внимания на злобное предупреждение на его лице.

— Отлично, — Мердок раздул ноздри и стал походить на рыжую гориллу. Он безмятежно улыбнулся Марине, а потом повернул голову и посмотрел на Кирка точно так, как на Билли Лу минуту назад. — Бордель-маман?

Кирк с трудом сдержался, чтобы не схватиться за сигареты. И не думать, не думать, чтобы не начать краснеть. Иногда ему казалось, что невозможно быть более очевидным, и вот пожалуйста. Мердок нагло ухмыльнулся, запустил пятерню в волосы и яростно почесался. Волосня застыла золотистым вихром на макушке, как у боевого петушилы.

— Очень, блядь, остроумно.

— К сожалению, — низкий, тягучий голос прокатился по хребту, как по стиральной доске, — ты мне полезней в порту, где тебя по какой-то причине нет. По-моему, я ясно выразился, когда сказал, чтобы там постоянно кто-то сидел. Что за проблемы?

Кирк бы ответил ему, но страшная белая дверь отворилась, Кейси принес бумажки, и Финн свалил, поцеловав на прощание Марину. Они остались втроем.

Кирк попытался еще раз:

— Мне нужно прикрытие на вторник. Если меня заметит кто-то из китайцев...

— Ты будешь в тачке. Какое, нахрен, прикрытие?

— Я не хочу полагаться на удачу.

— Я предлагаю тебе положиться на меня, — Мердок нахмурился и закурил. — От тебя требуется только разобраться с долбанной охраной.

Кирк отвел взгляд и помотал головой.

— Ты будешь на позиции.

Ему нравилось в Мердоке то, что тот до сих пор не приклеился к кожаному креслу, не отрастил пузо, не оброс перстнями и не стал одним из тех пресыщенных властью жиробасов, которые могут навалять только по трубке, обильно обосрать твою мамку и наобещать расправ на декаду вперед, а на деле только послать парочку тупых бандюг, чтоб припугнули в подворотне. Палец сломали или набили хлебальник. Сказали что-нибудь в духе “еще раз — и в глаз”. Мердок таких ненавидел. Он до сих пор чистил свое оружие, надевал разгрузку, выходил на дело. Он до сих пор мог убить. Это сквозило в его речи, в его движениях. Мердок не отличался психопатической тягой к насилию, но с ним было не очень-то приятно стоять рядом, когда он злился. Кирк в такие моменты опускал голову и печально смотрел на твердеющий хуй в штанах.

— Вот именно, — успокоил Мердок, — Мочканем всех по-быстрому. И следи, чтобы никто не вызвал патрульных раньше времени.

Кирк через силу выдохнул и поверил ему. И все пошло по пизде.

@темы: проза, русский язык, распиши писало 2017, распиши писало 2017 тур 2

---

распиши писало 2017 | тур 2: проза

[распиши писало]

Автор: Hisana Runryuu
Тур: тур 2, «Русские народные сказки»
Название: утро невозможно остановить
Тема: Кощей Бессмертный; Поди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что; Солнце, Месяц и Ворон Воронович
Вид работы: проза, драма
Сеттинг: ориджинал
Персонажи: Кэл, Лия, Мэй, упоминание персонажей предыдущих частей
Размер: мини, 1601 слов
Примечание: Доп. челлендж — написать весь флешмоб в одной вселенной :"D Предыдущие части — 1, 2, 3, 4, 5, 6. Мэй — жирнейшая отсылка к Night in the Woods. Использованные в тексте стихотворения: раз (автор Лемерт), два (автор R_o_s_e_b_u_d), три (автор Deacon).

Пояснение тем; лучше читать после самого ориджа

Пояснение тем: Я очень долго думала, что же такое извлечь из этих сказок, и извлеклось у меня следующее:

— (Само)обман раскрывается. Eventually. («Кощей Бессмертный», «Поди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что», «Солнце, Месяц и Ворон Воронович»)
— Сущность (уязвимость) скрыта за многими слоями. Но до нее все равно можно добраться. («Кощей Бессмертный»)
— Люди любят перекладывать с больной головы на здоровую. («Поди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что»)
— Смерть приходит тогда, когда ей вздумается. («Солнце, Месяц и Ворон Воронович»)

Я попыталась хоть немного затронуть каждую из получившихся подтем. Надеюсь, мне это удалось :"D

Не говори, не думай, по имени не зови,
старые сказки замешаны на крови,
старые сказки знают: не верь приходящим с севера,
двери закрой, постучи по дереву, нить порви.
Утро приходит ознобом и небом серым,
утро невозможно остановить.

***

Март несет в себе радость, рассветов песнь,
Ноябрям оставляя тоску и тлен...
Но ноябрь случается чаще, за год раз шесть,
Унося все, чему не найти замен.

Огонь в камине его нового дома в какой-то момент неожиданно ярко вспыхивает; Кэлу даже не нужно оборачиваться — он и так чувствует, что Лия теперь стоит у него за спиной.

Она молчит, и Кэл не может понять, угнетает его это молчание или нет. Раньше, до Рэвенгласа, наверняка бы угнетало. Тогда молчание значило неизвестность, невозможность понять, что думает собеседник, не оплошал ли сам Кэл в разговоре...

Теперь ему все равно.

Он садится, переворачивает сумку вверх дном и вытряхивает свои немногочисленные пожитки: мешочек с деньгами, карту Сказителей и список городов, о которых, по словам Ярнама, спрашивал отец.

Воспоминания об отце отчего-то неожиданно больно ранят; на мгновение Кэлу хочется сорвать с шеи отцовский амулет и выбросить его в окно. Всё началось именно из-за него. Может, ничего бы не произошло, не исчезни отец однажды. И тогда... никто бы...

— Что ты делаешь?

Кэл едва заметно вздрагивает от голоса Лии и опускает взгляд. В руках он держит порванный на множество кусков список; у Кэла не получается разорвать их еще раз, и он кидает их в камин. Пламя жадно набрасывается на бумагу; мелкие клочки, шипя, сгорают, едва успев вспыхнуть, и Кэлу кажется, будто огонь раздраженно фырчит, выражая недовольство тем, что ему скормили.

С этим путешествием пора закачивать. Все равно Кэл не знает, куда и зачем идти.

Кэл берет в руки карту, разглядывая ее в последний раз. Когда-то — кажется, целую вечность назад, — ее дал Фэлан, слепой Сказитель, который не сразу смог разглядеть обман за своим горем, который поверил Зверю на слово, поверил, что погибшие собаки вернулись к жизни, и жил счастливо. До тех пор, пока не пришел Кэл. До тех пор, пока он не разрушил чужую жизнь своей нерешительностью и бездействием.

Когда Кэл готовится бросить карту в камин, на его плечо ложится рука Лии.

— Не надо.

Кэл наконец оборачивается к ней, недоуменно поднимая брови. Он не находит сил спросить словами, но этого и не нужно.

— Это ведь Ярнама, да? — Лия мягко вынимает карту из его рук и начинает рассматривать; на ее лице застывает какое-то выражение, которое Кэл не может распознать. — Он любил ей хвастаться, пока занимался Сказительством. Пока не остановился в Гримсби.

У него нет сил поправлять ее или возражать, и он просто отворачивается обратно к камину. Над пламенем витают черные хлопья.

— Ты знаешь, что Гримсби сгорел? — тихо говорит Лия.

Кэл, скорчившись у огня, молчит.

***

Март пылится на полке, вписанный в календарь
Как насмешка над всем, что любил твой потухший взгляд.
Сто какой-то ноябрь щедро ссыпает в дар
Все, чего ты хотел, измаранное в углях.

Время сливается в один сплошной нескончаемый день. Один сплошной нескончаемый кошмар.

Каждый день настолько похож на предыдущий, что Кэл едва их помнит. Иногда он приходит к Лие; они молчат, пока Кэл не уходит к себе домой на другом конце Уэйкфилда, понимая, что еще не готов разговаривать. Лия не торопит его и, видимо, просто терпеливо ждет.

Очередное утро оказывается холодным, серым и туманным; мороз просачивается сквозь плотную ткань рубашки, и Кэл ускоряет шаг, размышляя над тем, сможет ли он сегодня переступить через себя и наконец заговорить о том, что его сюда привело. Он все еще не может до конца понять, почему не хочет делиться своими мыслями. Ему вообще мало чего хочется в последнее время.

— Эй, осторожно!

Он врезается в кого-то маленького и хрупкого прежде, чем успевает остановиться. Этим «кем-то» оказывается незнакомая девочка с растрепанными короткими темными волосами и пронзительным взглядом. Она вскакивает на ноги прежде, чем Кэл успевает помочь ей подняться.

— Прости. Эм, — голос у него хриплый от долгого молчания; он прокашливается, пытаясь придумать, с чего начать, — здравствуй, девочка.

Сказав это, Кэл немедленно чувствует себя глупо. В голове звучало лучше.

— Здравствуй, взрослый, — ядовито отвечает девочка. Кэл тут же ощущает себя еще растеряннее.

— Эмм... Как тебя зовут?

— Мэй.

— Мей?

— Мэй, — голос девочки начинает подрагивать от злости; кажется, такая ситуация возникает уже не первый раз в ее жизни и успела изрядно поднадоесть. Кэл решает на всякий случай не называть ее по имени.

— Кхм, в любом случае... Что ты здесь делаешь совсем одна?

— Меня здесь родители ждут. Наверное, просто... — голос Мэй лишь на мгновение искажается неуверенностью, —забыли встретить.

В сердце Кэла начинает скрестись какое-то неприятное предчувствие; он спрашивает, почти уверенный в ответе:

— А «здесь» — это где?

— Ну, здесь, — Мэй хмурится и для убедительности топает ножкой по криво уложенной мостовой. — В Гримсби.

— В Гримсби, — повторяет Кэл. У него внутри всё леденеет. — И давно они тебя ждут?

— А? — Мэй с резко изменившимся выражением лица делает едва заметный шаг назад, и Кэл не выдерживает.

— Это не Гримсби, Мей, или как там тебя. Это Уэйкфилд. Слышала про него? Это город, в который приходят все, кто потерял смысл жизни, кто разочаровался в себе, в близких, в том, что делает, — да в чем угодно! — он уже почти кричит. — Сюда не приходят просто так! Здесь, море его разнеси, эпидемия апатии! Ты знаешь, что такое эпидемия? А что такое апатия, знаешь, а?! — Кэл замолкает. В горле у него сухо, когда он тихо, как Лия тогда, у камина, произносит:

— Ты ведь знаешь, что Гримсби сгорел?

Мэй тихонько, будто боясь разозлить его еще больше, поскуливает, спрятав лицо в ладонях; время от времени ее плечи судорожно вздрагивают, и к кончику носа стекают и падают вниз крупные капли.

В какой-то момент Кэл видит в ней себя.

«Поздравляю», — деловито скажет ему чуть позже Лия, уводя плачущую Мэй вглубь своего дома; Кэл так и не поймет, с чем.

***

Пустота наказуема гнездами пауков,
Что плетут и плетут бога, любовь и веру.
С потолка стекает сущность всех потолков
И дробится в тысячи измерений.

Вот в одном ты смотрел, хоть больше не мог не смотреть.
А в другом отвернулся, до смерти испугавшись.
Март приходит под утро, пахнет совсем как смерть.
Пахнет твоим ноябрьским настоящим.

Кэл глубоко вдыхает. Он уже несколько раз набирал в грудь воздуха, собираясь начать разговор, но в итоге просто тяжело вздыхал и возвращался к рассматриванию огня в камине дома Лии, злясь на себя и свою нерешительность.

— Знаешь, — наконец глухо начинает он; Лия застывает: нож в ее руках замирает, так и не опустившись на кусок мяса. — я часто думаю — а если бы тогда я действовал по-другому?

Лия едва слышно вздыхает и продолжает нарезку; в котелке в камине булькает закипевшая вода.

— Просто... Слишком много смертей. Слишком... И так... — Кэл пытается подобрать нужное слово, — не знаю, несправедливо, что ли. И... Как бы я ни пытался, я ничего не могу сделать, ничего не могу изменить, и, и они умирают. И, — Кэл вспоминает Витта, и к горлу подкатывает комок. — И так рано и ни за что... — Кэл запутывается в словах и замолкает, отвернувшись к огню.

— Знаешь, — говорит Лия, не отвлекаясь от нарезки, — когда-то давно, когда я еще не писала, а просто собирала сказки вместе с Ярнамом, мы наткнулись на одну очень забавную. Не помню, как называется, но сюжет у нее такой — рассыпал однажды старик крупу, которую нес домой, и говорит: «Вот бы мне помогли Солнце, Луна и Ворон ее собрать». Не спрашивай, как, но как-то они помогли ему, а взамен взяли у него дочерей в жены. Пошел старик по зятьям смотреть, как у кого живется. И вроде хорошо у них жилось, со своими особенностями; пытался старик жить так же, да что-то не получалось. И вот в конце сказки он приходит к Ворону, и тот приглашает его поспать на жердочке. Не спрашивай, как, но они засыпают, а как только засыпают, оба падают и разбиваются. Конец.

Повисает недолгое молчание; затем Кэл осторожно произносит:

— Эм-м-м, боюсь, не понимаю, к чему это.

Какое-то время Лия молчит, затем широко улыбается.

— Дурачок ты, — бросает она коротко и по-дружески подзуживающе; почему-то после этих слов Кэлу становится легче.

— Ну как, думаешь двинуться дальше за тем, что искал?

Кэл чувствует на себе пристальный взгляд Лии и потому отвечает не сразу.

— Я... Не знаю. Раньше я примерно понимал, куда мне идти, а сейчас... — Кэл качает головой; с каждым словом ему одновременно труднее и легче продолжать. — Я даже не знаю наверняка, что ищу — море, существо оттуда или правду о том, что случилось с отцом. Я даже не уверен, что это существо — гиппокампус — именно из моря. Вдруг там всё давным-давно вымерло, а я просто гоняюсь непонятно за чем...

Лия скидывает нарезанное мясо в котелок и начинает медленно помешивать варево; пламя в камине загорается ярче и вытягивается вдоль стенок котла.

— Ну, сама я тут тебе мало чем могу помочь. Но я знаю одного человека — Грегори его зовут, — который изучал море, несмотря на запрет. Помнится, он говорил что-то в духе «жизнь есть везде, а значит, и в море тоже». Попробуй поискать его в Торнбридже. Карта на столе, — не глядя подсказывает она, пока Кэл пытается придумать подходящий вопрос.

Спустя пару минут Лия поворачивается к Кэлу, когда тот уже стоит у двери. Она грустно улыбается.

— Мы с Мэй проследим, чтобы твой дом никто не занимал. Заходи, если будешь неподалеку.

Последние слова заглушает закрывшаяся дверь; Кэл торопится к себе, торопится схватить сумку и припасы и снова отправиться в путь.

Чувство тоски в сердце, бывшее компасом к морю, молчит, но Кэл и так знает, куда ему теперь нужно идти.


Если ночь, холоднее майской, устроит бал,
И смеющийся месяц внезапно заточит нож,
Я хочу, чтоб ты помнил, а лучше — железно знал:
В наших сказках всегда было больше, чем просто ложь.

@темы: проза, русский язык, распиши писало 2017, распиши писало 2017 тур 2

---

распиши писало 2017 | тур 2: проза

[распиши писало]

Автор: Каридан
Тур: тур 2, «Русские народные сказки»
Название: «С высоких гор спускается туман»
Тема: «Царевна Несмеяна», «Иван Бесталанный и Елена Премудрая» и «Наказанная царевна»
Вид работы: проза, преслэш или все-таки слэш? Ху ноуз...
Сеттинг: ориджинал
Размер: мини, 1538 слов
Примечание: угадайте, что случилось?!

Получив от Птолемея сообщение "Не жди меня", Лис не был сильно удивлен. Обычно они вместе ходили в Академию, но то одному, то другому случалось проспать или, забыв про домашнее задание накануне, прогулять первую пару. Но не появился Лем и на второй паре, а на отправленное в обед Лисимахом "Ты где?" ответил только в конце третьей. "Близнецы в больнице. Созвонимся", - гласило сообщение, что хорошего настроения Лису не добавило совершенно. Его сообщение "Что случилось?" так и осталось без ответа.
Они с Птолемеем дружили, сколько он себя помнил, даже, пожалуй, дольше. Семейный компьютер хранил снимки миссис Ебжиш и миссис Акиямы с колясками, в которых наблюдались и Лис с Лемом, тогда еще в виде отчаянно орущих кулечков. Неудивительно, что неприятности друг друга они переживали как собственные. Близнецы Лису тоже очень нравились, хоть и были пока в ползунковом возрасте. К моменту, когда закончилась четвертая пара и Лисимаху предстояло отправиться на расшифровку, он накрутил себя настолько, что уже представлял реанимацию, операционную и всяческие осложнения и прикидывал, где найти донорской крови, поскорее и побольше. На всякий случай, ведь воображение будущего доктора разыгралось не на шутку.
Отсутствие в библиотеке Дженкинса тоже неприятно удивило.
- Лисимах, вы сегодня как Царевна-Несмеяна. Что-то случилось? - в невеселые мысли вторгся равнодушный голос мистер Гибсона, который, впрочем, давал понять, что пораньше Лиса он не отпустит, даже если у того случится острый приступ аппендицита.
- Надеюсь, что ничего, - Лисимах открыл очередную выданную ему книгу.
Расшифровка помогла немного отвлечься от мрачных мыслей, так что он даже не заметил, когда в хранилище появился Лерой. Тот слегка кашлянул над ухом Лиса, привлекая к себе внимание, и неторопливо кивнул, когда юноша поднял на него хмурый взгляд.
- Привет, - начал было Лисимах, но Лерой прервал его.
- Не хотел отрывать от расшифровки, но подумал, что вам будет интересно, как продвигается работа над вашей книгой...
- Мы опять перешли на "вы"? - Лисимах был не в настроении, поэтому сдерживаться в его планы не входило абсолютно. Что немало удивило Лероя. Он указал глазами на казавшего безучастным мистера Гибсона и невозмутимо продолжил:
- Поэтому предлагаю сегодня, после расшифровки, встретиться в холле Академии и обсудить это.
Лисимах только смущенно кивнул.

Через полчаса Лис вернул книгу Гибсону, схватил сумку и опрометью бросился в холл, заозиравшись там в поисках Дженкинса. Через пару мгновений тот обнаружил себя весьма внезапным способом, перехватив Лисимаха чуть повыше локтя и уверенно направившись в сторону выхода. Слегка ошалевший от такого самоуправства, Лис даже не сопротивлялся.
- Ну и что случилось? - этот сакраментальный вопрос Лерой задал уже будучи за пределами Академии, прижав Лиса спиной к ограждению стоянки. Впрочем, "прижав", сказано было слишком громко, Лис скорее сам вжался спиной в спасительную твердь под укоризненным взглядом.
- Могу задать тот же вопрос.
- Не можешь. Колись.
Лисимах внимательно посмотрел на Лероя, словно прикидывая, стоит ли тому доверять, после чего с тяжелым вздохом все-таки продемонстрировал сообщения от Птолемея.
- Понятно. Стой тут, - Лерой быстро набирал номер на собственном коммуникаторе. - Сильванна, привет. Нужна твоя помощь. Можешь спуститься в регистрационное отделение и уточнить, где находятся... - тут Лерой вопросительно посмотрел на Лиса.
- Кассандр и Агафол Акияма.
- …Кассандр и Агафол Акияма? Да, конечно, спасибо.
Нажав на значок сброса, Лерой кивнул Лису:
- Моя сестра, Сильванна. Она психотерапевт в городской больнице, она узнает где близнецы и перезвонит. Кстати, сколько им лет?
- По три с половиной года.
Лерой явно был очень удивлен, но только кивнул и отправил сестре сообщение: "Детское отделение". Через пару минут его телефон зазвонил.
- Да. Да, я понял. Хорошо, скинь сообщением. А нас туда пропустят? Нас - это меня и Лисимаха. Отлично, я наберу, когда мы подъедем.
Он спрятал телефон и кивнул едва не подпрыгивающему от волнения Лису.
- Были подозрения на пневмонию, которые не подтвердились. ОРВИ, завтра утром их отправят домой
- Даже примерно не представляю, почему Лем не мог написать то же самое! Одно чертово сообщение!
- Можем съездить туда. В бокс не пропустят, но в отделение Сильванна нас проводит. Хочешь?
Лис сначала кивнул и только потом запоздало спросил:
- Съездить?
- Заодно познакомлю тебя со своим новым мотоциклом.

В приемном покое Лис сразу заметил девушку, которую только позавчера они видели вместе с Лероем в торговом центре. При более детальном осмотре Сильванна оказалась невысокой и тоненькой: на этом различия заканчивались, их с братом сходство было совершенно очевидно. Она приветственно махнула рукой и быстро поцеловала в щеку подошедшего Лероя. Ту же процедуру она проделала и с ошалевшим от такого внимания Лисимахом.
- Идем, тут рядышком.
Через две лестницы и три поворота Лис увидел Птолемея, который бессовестно дрых на неудобной больничной банкетке в коридоре.
- ПТОЛЕМЕЙ АКИЯМА! Насколько я могу судить, у тебя все еще две руки, и они не отсохли! Что же тебе помешало написать мне ответ?!
Услышав этот алчущий восстановления попранной справедливости гневный глас, Лем открыл глаза и сонно заморгал.
- Привет. У меня сел телефон. А сборы, как ты понимаешь, были несколько поспешными и запасного аккумулятора у меня не нашлось. Дай позвонить, а?
С тяжелым вздохом Лис достал из кармана телефон и увидел на экране системное сообщение: "Подключите зарядное устройство".
- Да чтоб тебя...
- Держи, - Лерой протянул позевывающему Птолемею коммуникатор.
Через пару минут Лем вернул телефон, зевая еще более оглушительно.
- Спасибо.
- Слушай, ты плохо выглядишь, - Лис внимательно разглядывал его помятую физиономию.
- Извини, забыл накраситься утром, - Лем устало огрызнулся. - Косметичку тоже не прихватил, только задыхающихся и ревущих как сирены близнецов.
- Прости. А где родители?
- В субботу вечером уехали за город. Я позвонил им, но вернуться они смогут только завтра, ты сам знаешь, как там с транспортом. Я ночую здесь.
- Я могу остаться.
- Вот еще.
- Нет, серьезно, ты себя в зеркало видел?
Лерой отодвинул Лиса чуть в сторону, задавив перепалку в зародыше.
- Давай я хотя бы отвезу тебя домой, возьмешь аккумулятор, одежду и вообще все, что нужно. А тут пока побудет Лис?
Птолемей задумчиво переводил взгляд с Лероя на Лисимаха.
- Мне тут недалеко. Давайте вы оба побудете тут. У тебя есть телефон и мозг, глядишь, и Лис на что-нибудь сгодится. А я приму душ, возьму зарядку и вернусь.
Дженкинс коротко кивнул и Птолемей, под возмущенное сопение Лисимаха двинулся к выходу в сопровождении едва заметно ухмыляющейся Сильванны.

- Что значит «на что-нибудь сгодится»? И когда вы вообще успели обрести такое потрясающее единодушие?
Лерой молча уселся на банкетку и приглашающе похлопал по сиденью рядом с собой.
- Я обещал рассказать тебе про книгу. Вот, смотри, это содержание.
Он снова вытащил коммуникатор и продемонстрировал Лису несколько фото исписанных аккуратным мелким почерком страниц. Некоторые строки были выделены фломастерами разных цветов.
- Наказанная царевна... Иван Бесталанный и Елена Премудрая... Эээ. Что это?
- Это сказки. Хотя да, по прочитанным тобой названиям можно было бы скорее предположить, что истории эти куда более фривольного содержания, - Лерой ухмыльнулся. - Но ничего такого. Они весьма странные, Алекс только начал их переводить, но уже в полном восторге. Полистай дальше, там есть начало.
- Жили себе дед да баба...

Вернувшись, Лем ужасно жалел, что, поторопившись, сунул аккумулятор в карман, решив зарядить телефон уже на месте, из-за чего сфотографировать представшую взору картину было решительно не на что. Лис, уютно привалившись к боку Лероя, спал на той самой банкетке, с которой пару часов назад как встал сам Птолемей. Дженкинс со сложным лицом осторожно обнимал его одной рукой, второй держа коммуникатор, с которого читал какой-то отсканированный текст. Сложность его лица, скорее всего, объяснялась тем, что Лем вернулся не один, а в сопровождении Антигона Ебжиша, которым был отловлен на пороге дома, с пристрастием допрошен и поставлен перед фактом, что в больнице на ночь останется именно он, Антигон. Птолемей бесцеремонно пихнул Лиса в бок, пока Лерой церемонно жал руку его отцу, еще не очень понимая, что это никто иной, как батюшка Лисимаха Ебжиша собственной персоной.
- Лерой Дженкинс.
- Антигон Ебжиш.
Лисимах моргал с видом человека, чей ночной кошмар с пробуждением отчего-то не закончился.
- Отец.
- Угу. И с близнецами сегодня останусь я. А вы отправитесь домой. Надеюсь, вы не забыли, что обоим завтра утром в Академию.
Внешне суровый и невозмутимый, вопреки сомнительному поводу, из-за которого все вышеперечисленные персоналии оказались в больнице, Антигон заинтересованно наблюдал за разыгрывающимся перед ним действом. С видом монарха на коронации он опустился на банкетку, с которой как ветром сдуло Лисимаха с Лероем, еще раз внимательно осматривая присутствующих.
- Почему вы еще здесь?
- Кхм... Я провожу их.
- Будьте любезны, Лерой.
- Всего доброго.
Едва оказавшись в больничном дворике, Птолемей оглушительно расхохотался, через минуту к нему присоединился Лерой, а после и обреченно махнувший на них рукой Лис.

- Как ты планируешь возвращаться домой? - Лис вопросительно смотрел на стоящего на пороге его дома Лероя, будучи не в восторге от идеи ночных поездок по городу на мотоцикле, но и не уверенный, что имеет право пригласить Дженкинса остаться.
- До больницы десять минут ходьбы, заберу мотоцикл и доеду. Час на все про все.
Лисимах коротко кивнул каким-то своим мыслям и решительно шагнул с порога навстречу Лерою.
- Спасибо.
Поцелуй вышел неумелым и быстрым. Как только Лерой едва шевельнул рукой в попытке обнять Лиса, тот решил, что для начала достаточно, и, не менее решительно развернувшись, направился в дом.
Понимая, что покраснел до самых корней волос, Лисимах поднялся в спальню, где его ждал Птолемей, естественно, решивший остаться сегодня у Ебжишей. Он нахально разлегся на кровати Лиса и нарочито-медленно, напоказ зааплодировал, стоило тому показаться в дверях. Лисимах поднял с пола подушку и запустил в него, мечтая провалиться сквозь землю.
- Даже не вздумай прокомментировать. Я в душ.
Через двадцать минут коммуникатор Лиса оповестил о входящем сообщении от абонента "Лерой": "У Птолемея только одна пара близнецов? А как часто они болеют?..". Это сообщение как раз и прочел сам Лем, который в это время проверял почту с телефона Лисимаха, пока его собственный заряжался. Расхохотавшись, он немедленно набрал ответ: "Ну нет ребят, дальше сами, близнецы у меня только одни".

@темы: проза, русский язык, распиши писало 2017, распиши писало 2017 тур 2

---

распиши писало 2017 | тур 2: проза

[распиши писало]

Автор: Тэйми Линн
Тур: тур 2, «Русские народные сказки»
Название: Перевертыш
Тема: избушка на курьих ножках, “Береза и три сокола”, “Кузьма Скоробогатый”
Вид работы: проза
Сеттинг: ориджинал
Персонажи: оригинальные
Размер: мини, 2371 слово
Примечание: смешались в кучу конелюди. Лиса из сказки про Кузьму, соколы из сказки про березу, избушка сама по себе, баба-яга прилагалась к избушке, остальные сами пришли.

Беги, беги, перевертыш!
Ой, быстро беги, а то бабка рассердится. Бабка худая, злая, голодная, с длинными ручищами, бабка до всех дотянется, кто ее волю нарушит.
Ой, беги, перевертыш!
Вокруг бабкиной избушки водяницы круги из поганок да мухоморов выплясали, числом восемь, и кто выйдет за последний круг — того бабка в лягушку превратит да сожрет на обед. Лягушачьи лапки вкусные, тонкие, сладко косточки обгладывать. Любит их бабка. Порой кого-то нарочно отправляет за восьмой круг, чтоб повод был. Редко, само собой. Бабка себе не враг, чтоб свои же зароки нарушать.
Беги, беги, перевертыш!
До восьмого круга долго еще тебе бежать. Спеши, оборотень, вывертень, тень на плетень, торопись, продирайся через колючие кусты, прыгай через неживые деревья. Когда второй круг пересечешь, глаза огнем опалит. Когда через третий прыгнешь — кости заноют, да так, что захочется лечь и не вставать. Так со всеми бывает, кто от бабкиной избы убегает. Это колдовство ее. Тяжелое, злое, вязкое. Она сама как болото, и чары ее такие же. Один раз увяз — так и пропал.
Беги, беги, перевертыш!
До восьмого круга немного осталось.

— Ой, смотри, грибов-то сколько!
— Да это поганки. Дурные грибы, фу. Ведьмины.
— Какие ведьмы, ты чего. Поганки как поганки. Смотри, а там кто? Лиса! Лиса живая!
— Не трогай ее, они бешеные бывают!
— Непохожа она на бешеную. Иди сюда, рыженькая. Иди, ну! Кис-кис-кссс.
— Она ж не кошка.
— А как ее еще позвать? Иди сюда! Ты голодная? Вот, возьми.
— Ну ты... ей гамбургер разве можно?
— Иди сюда, маленькая. Смотри, не уходит. Сидит. Ну я сам. Вот, поешь. Не кусаешься? Хорошая, хорошая лисичка...
— Ой, укусит!
— Да не укусит. Она поесть хотела. Ешь, маленькая. Тощая какая, смотри.
— Может, она из контактного зоопарка? Сбежала... или украли.
— Не знаю. Или это не лиса, а собака такая? Корги. Они на лисов... лис похожи.
— Ну нет, у корги лапы короткие. А эта видишь какая?
— А еще домашние лисы бывают. Я видео смотрел с такой. Смешная.

Ешь, перевертыш. Ешь, пока можешь, глотай человечью еду. Каждый кусочек бабкины чары расшатывает, подламывает, подмывает, как вода — каменный мост. Вкусно, перевертыш? Утаить бы немножко, братикам бы принести, да никак. Спасибо бы сказать человечьим детям, но разве что затявкать можно, хвостом повилять, как собаки отцовские... простые собаки, не вывернутые, не перевернутые. Давно это было. У бабки-то все зверье зачарованное. Псы, кошки, птицы, кролики. Павлин. Змей целое гнездо. И лисичка. И у всех глаза человечьи, тоскливые. Бабке-то что, бабка не видит. Бабке только до себя дело есть.

— Смотри, поганки какие крепкие. Я наступил на одну, а она выпрямилась.
— Как резиновые. Странные они. Уйдем, Лайош.
— Ты доела, рыженькая? Хорошая, хорошая соба... лисонька. Хорошая.
— Мне страшно, пойдем.
— Ну пойдем, пойдем. Только заберем ее с собой, ага? Папа разрешит.
— Куда же ты? Кссс-кссс-ксссс.
— Ну вот, сбежала.
— Наверное, она все-таки дикая.
— Может, она как Хатико? Приходит сюда каждый день и ждет.
— А мы с к ней завтра придем?
— Придем, конечно. Она такая голодная. Не бросать же ее тут.

Ой, беги, перевертыш!
Седьмой круг, шестой круг, ох, больно, ох, клочки шерсти на кустах остаются, ох, лапки болят, ох, глазки горят. Прыгай высоко, проползай, брюхом к земле прижавшись, торопись, торопись, скоро солнышко сядет. Ох, вот он, первый круг, а там уже и избушку видно. Бабка на пороге сидит, кошку гладит, на закатное небо щурится. Кошка не мурлычет — плачет, слезы по рыжей шерсти катятся. Ой, беги, перевертыш, катись клубочком к бабкиному порогу, весели ее, смеши ее, тогда не спросит — где была. Ничего про восьмой круг и про человечьих детей не узнает.
— Гуляла, лисичка, на заповедных лугах каталась? — хохочет бабка, скидывает кошку с колен. — Проголодалась небось? Пойди в избу, покушай, моего горя послушай.
Ох, голодно-то как. Ох, как хочется пойти да наесться вдоволь. Ох, нельзя. Тогда человечья еда впрок не пойдет. Все зазря будет. Никак назад не перекинешься. Сколько раз пыталась-то...
Катись в избу, перевертыш, там кролик у печи сидит, слезы лапкой вытирает. До того, как обернулся, он охотником был, за круги забрел, к избе вышел, а там и... Столько лет держался, а надо же, заплакал. Не подходи, перевертыш, не утешай, не трогай. Не любит такого бабка. Его ж первым сожрет, а тебя смотреть заставит. Или хуже того...
А в избе темно, тихо. В клетках золоченых соколы поникшие сидят. Клобучки с голов бабка им снимать не велит, столько лет они уже света не видели, а ей и все равно. Ложись к ним поближе, перевертыш, хвостиком нос прикрой да спи. Во сне-то не так есть хочется. Завтра тебе к людям бежать — вдруг да еды принесут?
Вдруг сейчас выйдет?

— Пришла, хорошая, смотри-ка.
— Это и есть твоя дикая лиса? Да, на бешеную не похожа.
— Ага. Ну, иди, маленькая. Поешь.
— Что там у тебя? А, собачье. Ну ладно. Только не таскай ей фастфуд, угробишь животное.
— Да я не буду больше, пап. Ну тогда ничего с собой не было, а она голодная, видно же.
— Вот, кушай, умница. Надо же, какие тут звери непуганые.
— Мы думали, она из зоопарка.
— Все может быть. В руки не дается, говоришь?
— Ага. Убегает.
— Ну может, кто ее прикормил, а потом забросил или уехал.
— А мы ее будем кормить, пап?
— Конечно. Если зверь к человеку идет, его бросить — последнее дело. А потом, может, привыкнет, домой заберем.

Ох, беги, перевертыш! Ох, торопись. Ох, как сердце бьется, того гляди выпрыгнет, как лягушка из озерца. Ох, слова с языка рвутся, ох, горит горло звериное, в человечье обращается, ох, немного остается.
Ох, только б бабка не заметила.
Но ленивая она стала. На полатях валяется, пряники ест, на зверье покрикивает. Не смотрит на лисичку, забыла племянницу родную, бывает, за целый день и взгляда не бросит. То ли и правда ей дела нет, то ли заметила что...
Беги, беги, перевертыш! Водяницы на полянках пляшут, руками тебе машут. Они не злые, девчонки речные, болотные, они бабку сами не любят, ничего ей не скажут. Кто-то на дереве ухает, в ладоши хлопает, свистит да хохочет. Прыгай через круги, через кольца огненные, перекатывайся, катись, катись, перевертыш. Беги, задыхайся, язык вываливай. Только беги, не останавливайся!

— Ты откуда так бежала, маленькая? Ну, иди, иди сюда. Попей. Лайош не пришел сегодня, приболел, дома валяется, мультики смотрит. Да ты ж не понимаешь, ну и ладно. Иди, хорошая.
— По.. мо... ги... те...
— Кто здесь? Кто это говорит?
— Не бой... тесь... я... не...По...мо... ги... те...
— Ты?..
— Я... не... у... хо... ди... Тяф! Те... Не... бро...сай...
— Ничего не понимаю.
— Е... ще... е... ды... так...
— Ешь, ешь. Надо к доктору зайти. Голову напекло, что ли, или совсем на старости лет...
— Нет... Все... в по-рррряд...В по-ряд-ке. От-вык-ла. Ма-ло го-во-ри-ла. Не бой-тесь ме-ня.
— Да что же это.
— Нель-зя вы-хо-дить за круг. Там. В ле-су. Мно-го ва-ших. Лю-дей. Вы и-ще-те. Там ведь-ма. Древ-ня-я. Древняя.
— И она научила тебя говорить? Твою мать. Я спрашиваю лису. Совсем уже крышей двинулся.
— Нет. Я умела. Рань-ше. Это колдовство. Там. Дом у нее. За пер-вым кругом. Вы не ве-ри-те. Про-шу. Прошу вас. Не бросай-те нас. Всех.
— Но... Я не знаю, что делать. Я не волшебник, уважаемая лиса. Вам лучше найти кого-то, кто сможет...
— Че-ло-век. Нам нужен человек. Не бросайте нас. Я ска-жу. Ска-жу, чтоб вы по-ве-рили. Одного из нас зо-вут Ласло Хеди. Уз-найте. Он про-пал. У вас. Если вы уз-наете, возвращайтесь. У вас есть ру-жье?
— Да, но...
— Уходи-те. И поверь-те мне. Я буду ждать.

Ох, плачь, плачь, перевертыш. Нет человека. Давно ушел — и пропал. Тыкайся глупой мордой в зачарованные грибы, роняй за землю золотые волшебные слезы — через сто лет яблонька вырастет, яблоки на ветвях будут огнем гореть. Или не вырастет. Или не будут. Прикажет бабка — водяницы еще кругов напляшут, и слезы лисичкины внутри круга силы иметь не будут. Никакой тебе яблоньки, никаких садов, никакой, даже самой малой власти. Упустила ты все, перевертыш. Одна надежда была, да и той не стало. Когда еще сюда добрый человек забредет, когда еды человечьей принесет, когда...
Бежать бы тебе, ох, бежать, а то солнышко сядет. Не придет он. Испугался, не поверил, другие дела нашлись.
А ты беги к бабке, перевертыш, да ластиться не забывай.
Ох, не придет человек. Ох, беги, перевертыш!

— Простите. Я задержался.
— Ни-че... ничего. Пришел. Главное — пришел. И ружье есть.
— Я узнал все про Ласло Хеди. Он пропал пятьдесят лет назад, как такое возможно?
— Ведь-ма. Я же говорила. Давно все там. Я дольше всех. Там много ваших. По-мо-ги-те нам. Прошу вас.
— Ох. Хорошо, госпожа лисица. Я старый дурак, но я вам верю. Мне неоткуда было узнать про Ласло Хеди, мне про него никто не говорил, кроме вас. Поэтому... если вы плод больного воображения, то точно не моего.
— Я не плод. Я...

Ох, горчит на языке истинное имя, ох, больно, ох, жжется. Ох, нельзя.

— Вы говорящая лисица. Заколдованная царевна, правда?
— Прав-да. Потом. Потом скажу. Идите за мной. По-жа-луйс-та.

Седьмой круг, шестой, пятый. Идет за тобой человек по заповедному лесу, головой по сторонам вертит, водяницам руками машет, те хохочут и плещут волнами на бережок. Ох, спеши, перевертыш, где ты пробежишь — цветы распускаются, трава поднимается. Торопись, торопись, а то солнышко скроется, и будет на этой земле бабкина власть до самой утренней зари. Ночью не испугается бабка, словам твоим не поверит, ночью встанет она во весь рост, головой до звезд дотянется, руки вытянет, любого достанет. Не поможет тогда против нее ружье человечье. Обратит она гостя незваного в зверя лесного, будет он вместе с тобой да с такими же бедолагами маяться, за кругами вечно останется. Ох, нельзя, ох, никак нельзя!
Беги, беги, перевертыш!

Собаки у частокола уши прижали, сели в рядочек, смотрят на бабкину племянницу. Почуяли уже небось, поняли все, лаять не смеют. Власть-то меняется. Была перевертыш, рыжий хвостик — а станет... Ох, кем станет. Беги мимо них, заметай хвостом следы, не оборачивайся. Знаешь же — ждет твой человек, в лесу затаился, ивы молоденькие его ветвями укрыли, как дедушка лесной им велел.
Кошка навстречу попалась, глаза отвела, побежала прочь на мягких лапах. Боится она, бедная. Да кто б не боялся? Коли не выйдет ничего — бабка еще злее сделается. А на ком она душу отведет? На служанке бывшей.
Беги, беги, перевертыш!
К бабке беги, крутись у ног ласково, вейся язычком огненным, рассказывай, рассказывай. Страшный колдун идет по лесу, от его поступи деревья клонятся, земля дрожит. Водяницы в озерцо попрятались, дед лесной под корни ушел, мертвым прикинулся. Где пройдет чужой колдун — там земля замерзает, все в лед обращается. Страшный гость, страшный, прячься, бабушка. Солнышко-то к закату клонится, как исчезнет последний лучик — так и выходи, уж тогда-то ты с ним одной левой управишься.
Хмурится бабка, щурит черные глаза, головой встрепанной качает. И впрямь водяниц не слышно, и впрямь лесной дед притаился, и впрямь холодом тянет. Кости старые ноют, тело к земле тянет.
Ластится к бабке лисица-перевертыш, поет сладко да ласково. Ох, страшно, бабушка, ох, что ж он с нами сотворит, ох, укрой, защити. Вон и избушка ногой топает, крышей дрожит, боязно ей, бабушка. Прячься, бабушка, в дерево обожженное уходи, затворись, подожди, как солнце скроется, а ночью-то кто с тобой спорить осмелится. Обратишь ты гостя мышью белой, будешь играть да веселиться, а то и скушаешь на ужин. Верно, бабушка?
Ох, не дрожи, перевертыш!

— Стреляйте! В де-рево!
— Но за....
— Стреляйте!
— Ох, не доведете вы меня до добра, госпожа лисица. Да что же это?..

Горит дерево. Ох, горит, искры до самого неба летят. Бабка воет, в космы седые вцепившись, но не выбраться ей — не выпустит ее дерево мертвое. Ох, и обижено оно на старую госпожу и хозяйку. Крепко держит, раз замкнулось — больше не откроется, придется молодой госпоже и хозяйке новое убежище искать.
Хрипит бабка. Звери из укрытий повыглядывали, соколы о прутья клетки бьются, собаки лают, змеи в своем кубле шипят. Человек стоит, смотрит, на ружье свое опираясь, в глазах его пламя горит, не гаснет.
Смеется, пляшет огненный перевертыш.
Ушло твое время, бабушка.
И чарам твоим конец пришел, пора новые плести.
Гори-гори ясно, чтобы не погасло!
Ох, больно-то как. Ох, кости ломит, суставы выворачивает, шкурка лисья слетает, прахом обращается. Ох, как же на ноги-то встать? Ох, черный пепел глаза слепит.
Неужто дождалась?

— О, простите, госпожа лиса. Обопритесь на меня. И почту за честь предложить вам куртку.
— Спа-сибо. Холодно. Как же тут холодно.
— Без шкурки? Извините, я несу какой-то бред. Это от волнения. Никогда не видел, чтоб лиса превращалась в девушку — ну, если не в кино, конечно.
— Без шкурки. Отвыкла. Столько лет лисой по заповедному лесу бегала. А до того птицей летала. А до того... Ох, как же долго.
— А с остальными что, госпожа лиса?
— Чары бабкины с людей медленно сходят. Я б смогла, но мне надо сил набраться. Тяжело. Долго.
— Знаете, что в фильмах бывает после такой фразы? Потустороннее существо замогильно хохочет и съедает случайного помощника. Чтоб сил набраться, да.
— Я не поту... Я Ари.
— То есть вы не будете меня есть, госпожа Ари?
— Я не бабка. Я от другого силу беру.
— Спрашивать, откуда, нельзя?
— Нет. Людям не надо знать. Но вы мне помогли. Чего взамен хотите? Золота? Власти? Я, как в силу войду, что угодно могу сотворить. Я ведьма настоящая, не хуже бабки буду. Хотите, врага вашего в лягушку превращу?
— А это обязательно?
— В лягушку? Нет. Могу в крысу. Или свинью. Если надо.
— Нет, пожалуй, не стоит.
— Тогда что?
— Я не знаю, госпожа лиси... Ари.
— Думайте. Я теперь тут всегда буду. Круги бабкины в прах обратились, новые надо сплести, да они вас пропустят. Псам у ворот скажете — мол, за долгом явился к госпоже Аранке, они лаять не станут. А там и я выйду. И все-все выполню. Идите, негоже вам тут на ночлег оставаться. Я прикажу, вас до границы проводят, а там и до дома, если захотите.
— Забавно как. Клубочек дадите, да?
— Дала бы, да нет у меня. Пес мой старший доведет.
— Вы же мне снитесь, госпожа Аранка?
— Настоящая я. Идите. И возвращайтесь, ждать буду.

Ох, пой, пляши, перевертыш! Да не перевертыш — Аранка, госпожа Аранка, лесная царевна, старой ведьмы племянница. Ох, кружись по двору, ой, доставай до самого неба, руки у тебя длинные, до любого дотянутся. Хочешь — луну с неба сними да на лоб прицепи, хочешь — звездочки собери да на платье пришей. Ох, хорошо, ох, радостно!
Пройди по двору, псов по лобастым башкам погладь, кошку за ушами почеши. Хорошие, хорошие. Натерпелись от бабки. Ничего, сейчас все по-другому пойдет.
Ох, все будет по-другому при лесной царевне, бабкиной внучке.
А в избе соколы в клетках сидят, головы повесили.
И змеи шипят, клубком свившись.
И на чердаке кто-то возится.
Много, много наследства от бабки осталось. Ох, хорошо. Ох, самой набирать не придется. Какая ж это ведьма, которой зверье лесное да птицы небесные не служат? А? То-то же.
Ох, перевертыш, царевна лесная, выйди под ясный месяц, пой да кружись до самой зари, заплетай лес чарами, а назавтра, глядишь, водяницы новых кругов напляшут.
Хорошо-то как.
Живи да радуйся, человека своего дожидайся.
Ай, славно, ай, свободно, ай, легко!
Много, много веков впереди!
Беги, беги, перевертыш!

@темы: проза, русский язык, распиши писало 2017, распиши писало 2017 тур 2

---

распиши писало 2017 | тур 2: проза

[распиши писало]

Автор: Ханна Нираи
Тур: тур 2, «Русские народные сказки»
Название: Тем временем где-то в Индонезии
Тема: Два Ивана — солдатских сына
Вид работы: проза, юмор
Сеттинг: ориджинал, условное будущее (ранее в цикле: раз, два, три, четыре, пять, шесть)
Персонажи: Йошиюки и Р'хари
Размер: драббл, 260 слов

Ночь была темна и дышала влажными ароматами цветника после грозы. Йошиюки недовольно дёргал воротник майки, пытаясь хоть как-то остудиться. Майка липла к телу, и по некоторому размышлению он и вовсе стянул её, оставшись в одних плавках. Р'хари заметили движение и приподняли голову из-под воды:

— Жарко, друг Юки? Нырни.

— Я плавать не умею, — соврал Йошиюки. Естественных водоёмов он побаивался. — Слушай, а ваша ментальная связь? С ней не может сработать?

— Устройство? — Р'хари на секунду задумались. — Нет. Это не материальное, импульс на устройство не перенести. Настройка интуитивная. Друга Юки я почувствую…

— Но не Диса с Мари. Я понял. Просто… идея-то хороша! — вздохнул Йошиюки.

— Из сказки?

— Ну да, смотри: мы настраиваем некий артефакт на ментальное поле разумного существа и считываем на расстоянии его показатели. Как маячок на чрезвычайный случай, только надёжнее и более подробный, чтоб не получилось так, что ты не успеваешь нажать на кнопку, и сигнал не отправляется.

— У вас есть маячки на сердце, — полувопросительно сказали Р'хари, вылезая наконец на берег.

— Так те только сердечную активность и мониторят… — Йошиюки снова вздохнул. — Плюс чистая механика, повредить легко.

Р'хари посмотрели на него. По человеческим меркам лицо их выглядело бы задумчивым, но Йошиюки достаточно плотно изучал их мимику, чтобы опознать ребячливое выражение.

— Друг Юки работает в отпуске. Друг Юки нарушает договор!

— Да, да, можешь написать Эксархидису докладную за…

Договорить он не успел, потому что его инопланетный товарищ воспользовался преимуществом в длине и силе конечностей и вероломно спихнул его в озеро.
А когда он всё-таки догнал Р'хари, уже светало, и пора было идти в отель завтракать.
И почему-то Йошиюки казалось, что примерно на это Эксархидис и рассчитывал.

@темы: проза, русский язык, распиши писало 2017, распиши писало 2017 тур 2

---

распиши писало 2017 | тур 2: проза

[распиши писало]

Автор: Max_McKing
Тур: тур 2, «Русские народные сказки»
Название: bigger fish
Тема: «Солдат и пельмени»
Вид работы: не поэт
Сеттинг: МЕ:А кто-то никак не слезет с любимого конька
Персонажи: Архонт, Примас пробегала, но никто не обратил внимания
Размер: драббл, 349 слов
Примечание: 1) запитано неожиданным интересом к Архонту и дичайшими грязными хэдканонами на один раз про кеттов и Реликтов; кажется, немного обеление Архонта, но не стыдно. 2) возможно, спойлеры?

Архонт в последний раз смотрит на пустынный Саресен перед встречей с высшим командованием. Он знает, что ему предстоит отправиться куда-то далеко, и родную планету в следующий раз увидит не скоро, и он готов к этому, просто хочет... попрощаться. Это не лучший из миров, если смотреть объективно, но лучший — для него. Саресен заслуживает большего.

Его посылают в Элей, у него есть целая армия и приказ: узнать больше о тех, кого можно присоединить к государству.

Архонт не просто так один из лучших: он наблюдает, выжидает, пока не наступит верный момент, а потом нападает быстро и неожиданно — так, что ангара не успевают опомниться, теряются, путают друг друга. Они слабы в своей нынешней форме — мягкие, телом и духом. Архонт сделает их жёстче — что за существа без стержня?

Ангара оказались удивительно устойчивы, и война длится уже многие годы, но Архонт знает, что всё закончится победой — подчинённые народы в родном скоплении тоже сопротивлялись, какие-то дольше, какие-то меньше, и все были побеждены. Нет никого сильнее кеттов.

Разве что Реликты.

Они виноваты в угасании Саресена. Их секреты до сих пор не разгаданы. Они всё ещё живы — где-то далеко, куда кетты ещё не добрались.

"Изучи Элей", — был приказ от командования. Знали ли там, что в Элее следов Реликтов гораздо больше, чем дома? Об этом ли говорили?

Архонту не очень-то важно уже — он изучает Элей, как ему приказали. Раньше он знал только войну, но теперь он исследователь, он вошёл во вкус, он изучает Реликтов, и, кажется, у Саресена есть надежда. Понять бы только, как действует Меридиан.

Примас общается с командованием в обход него. У Архонта есть дела поважнее: Реликты, Меридиан, какие-то новые инопланетяне, которые стоят на пути. Как может быть, что один из них так играючи делает то, чего годами пытался добиться Архонт?

У Архонта своё задание, у Примас — своё, но она почему-то считает себя вправе мешать.

— Остановись, — говорит Примас. — У нас другая цель. Реликты не важны, вернись к нашей, чёрт тебя дери, миссии.

Что она понимает? Её дело — вознесение, вот пусть им и займётся, а Архонт здесь для другого.

Он вернёт Саресен. И он никому не позволит себя остановить — будь это хоть пришелец-человек, хоть Примас, хоть само командование.

@темы: проза, русский язык, распиши писало 2017, распиши писало 2017 тур 2